связи получить запрошенное. Разум субъекта реагирует, и эта реакция отражается в модели.
– Вы можете исследовать разум непосредственно?
– Только при исследовании второго уровня, – сказал Мартин. – Я такое делал лишь однажды.
– Мои техники говорят, что исследование первого уровня провести невозможно. Полгода назад ваше оборудование было повреждено следователями. Ваш имитационный, или буферный, компьютер сейчас в Вашингтоне. Адвокаты конфисковали его на основании сходства с импортными пыточными устройствами, используемыми селекционерами. Готовы ли вы контактировать с нашим субъектом непосредственно, разум с разумом?
Мартин оглядел комнату, поводя подбородком взад-вперед. Улыбнулся и откинулся на спинку стула.
– Это новая игра, господа, – сказал он. – Я не знал о конфискации. Федералы на ложном пути; мое оборудование нисколько не похоже на «адский венец». Теперь я даже не представляю, что могу, а чего не могу делать.
– Восстановить компьютер не удастся. Мы можем подобрать другой…
– Я сам собрал этот компьютер, – сказал Мартин. – Вырастил его из нано, как щенка. Это не мыслитель, но он почти такой же сложный, как мозг, который он имитирует.
– Тогда реализация проекта невозможна, – сказал Альбигони почти с надеждой.
Мартин стиснул зубы и уставился в окно. В ухоженной живой изгороди цвели зимние розы, синие и ярко-зеленые; зеленые лужайки пыльно-зеленые дубы золотисто-коричневые холмы за ними.
Добивающий удар меча. Прими решение, а затем мы отберем у тебя все это. Это уж слишком.
– Вероятно, все-таки возможна. Вот будет ли она целесообразной…
– Есть опасность?
– Прямое исследование, разум к разуму, требует больших усилий и от субъекта, и от исследователя. Меньше времени в Стране. Вероятно, не более часа или двух. Более старый и менее мощный компьютер, созданный мною, сможет принимать определенное участие во взаимодействии и повышать понятность; он действует как интерпретатор, можно сказать, но не как буфер. Надеюсь, это оборудование не тронули.
Альбигони посмотрел на Ласкаля, тот кивнул.
– Судя по имеющейся у нас описи, это так.
– Как вам удалось заново открыть ИПИ? – поинтересовался Мартин.
Ласкаль ответил, что на самом деле это его не касается. Он был прав; Мартин задал вопрос из праздного любопытства. Все это не имело значения, если соответствовало истине. Где пределы власти богача? Открывается это, как правило, если богач облажается или неведомый подчиненный натворит глупостей.
– Почему вообще существует Страна Разума, господин Берк? – спросил Альбигони. – Я читал ваши статьи и книги, но они для специалистов.
Мартин собрался мыслями, хотя уже сотню раз объяснял это коллегам и даже широкой публике. На этот раз он ничего не позволит себе художественно приукрашивать. Страна достаточно сказочна сама по себе.
– Это
