ом-то диком безумном бреду.
Он то пел песни, то ругался на разных языках, то бормотал молитвы, то нес похабщину – по танисски или на лингва маррис.
Бывало, что он выкрикивал команды – словно там, в своем лихорадочном забытьи вел «Сына Смерти» в бой. Лишь изредка он просыпался в липком поту, что-то ел, и вновь проваливался в пустоту.
Корабельный медик заподозрил желтую лихорадку, и влил, как и полагалось по науке, в капитана ром, смешанный с порошком ивовой коры – как лечат лихорадку туземцы Иннис-Тон. Это не принесло никакой пользы – разве что Рагира вывернуло наизнанку.
Из чего доктор заключил, что у пациента не лихорадка, и был с бранью прогнан Йунусом вон. Один из матросов – бывший айланский раб, у себя дома – ученик знахаря, приготовил какую-то бурду, но когда сообщил что среди ингредиентов – свежезарезанная крыса из трюма, был тоже вышвырнут вон, с обещанием влить эту отраву ему в глотку.
Наконец, один из пикаронов сказал, что похожим образом мучаются хунганы, когда в первый раз к ним приходит их лоа – и, может статься, некий дух тоже ищет пути к капитану.
Тут уж Йунус испугался не на шутку – старый грешник и богохульник, он, тем не менее, помнил все истории об одержимых Илбисом и его детьми. Он даже готов был провести над Рагиром настоящий экзорцизм по всем правилам веры фаранджей, но, увы – единственным священнослужителем Элла на пиратской флотилии был парусный мастер Изидоро – монах-расстрига ордена калатаров, лишенный сана двенадцать лет тому за избиение духовного наставника.
Йунус и Корр о-Данн, да и все матросы и офицеры обоих кораблей испытывали все больший страх – они отлично понимали, что без Рагира, без своего удачливого и умного атамана, который то ли чернокнижник, то ли отмеченный печатью Всевышнего человек, им настанет конец.
Рагир медленно выплыл из мутного облака, мучительного потустороннего не-бытия...
В очередной раз приснился этот жуткий кошмар!
Вновь эти видения, после которых не остается ничего кроме ощущения всепожирающего исполинского пламени в невыразимой бездне, вновь эти голоса.
Голоса, которые не голоса, но которые говорят что-то хотя и не словами, но явственно и недвусмысленно.
– ТВОЯ ДУША ЧЕРНЕЕ УГЛЯ... ТВОЕ СЕРДЦЕ ХОЛОДНЕЕ ГОРНЫХ ВЕРШИН... МЫ ОТДАДИМ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ИЩЕШЬ... МЫ ПОМОЖЕМ ТЕБЕ НА СУШЕ И НА МОРЕ... НО МЫ ПОТРЕБУЕМ ОТ ТЕБЯ ПОМОЩИ НАМ... ТЕ, КТО ИЩУТ МОГУЩЕСТВА, ДОЛЖНЫ ПОКЛОНИТЬСЯ НАМ...
Потом накатывала боль.
Она появлялась неожиданно, накатывалась тяжелой разрушающей волной, сметающей все эмоции и ощущения реального мира, оставляя только расплавленный свинец в мозгу, постепенно превращая его в огненный пылающий шар...
Странно, Ар-Рагир ощущал каждой клеткой своего тела эту жуткую боль, но по недоступным разуму причинам она в то же время была волнующе-приятной, и он даже... ждал наступления этих болей.
Но потом вдруг приходили незнакомые ощущения, будто некто из потустороннего, сияющего голубой дымкой мира мягко берет тебя за руку, и ты переносишься с ним сквозь время и пространство, сквозь вечность, не ощущая своего физического тела. И тебе кажется, что можно долететь даже до солнца. Каждая пора кожи впитывала в себя излучения прохладного голубоватого мерцания.
Больше всего пугало, что после таких моментов память наотрез отказывалась воспроизводить в мозгу происшедшие события.
Рагир открыл, наконец, глаза, и, утерев пот, приподнялся на койке, и протянул руку, чтоб взять со столика кубок с вином. И застыл.
У его койки на застланной шкурой ягуара скамье, сидел высокий чернобородый человек в одеянии, какие видел Рагир на древних монолитах, что стоят в высохшей пустыне в отрогах гор Сатлах. Но откуда здесь взяться человеку со сгинувшей восемь тысяч назад лет Благословенной Земли – Ата-Алана?
– Здравствуй, сын мой, – ласково улыбнувшись, сказал гость. – Как давно я ждал тебя. И вот, наконец, мы увиделись...
– Кто ты? – вполголоса спросил Рагир, покосившись на сидящего рядом знахаря, свесившего голову на грудь.
– Не бойся, он нас не услышит.
– Но кто ты?
– Видишь ли, – гость вновь улыбнулся, и доброта и проникновенный свет этой улыбки проник до глубины темной души черного мага и самого страшного корсара Дальних Земель. – Видишь ли, сын мой, это будет не так просто объяснить. Я…
Схолия пятая
О ВРАГЕ РОДА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
«...Сам великий Дух Зла, Хамиран, Отец Мрака, изначальный лик смерти, жуткого разрушения, безобразное обличье злобы. Это смерть, разрушение, отрицание жизни, это король зла......Демон пустыни, дети Его – Аз и Аза, главный слуга Его – Езр – Рука и Глаз Его. Все
