не только для того, чтобы обменяться общими фразами.
– Ты права, сменим тему, я не имею права тебе все это говорить. Хочу, чтобы ты жила там, где ты счастлива. Итак, будем прагматиками и оставим в стороне мои душевные метания. А что нужно сделать, чтобы ты могла вернуться в долину Омо?
– Собрать команду, раздобыть оборудование, найти на все это деньги – в общем, сущие пустяки!
– Сколько?
– Гораздо больше, чем та сумма, которую ты отложила на покупку квартиры.
– Почему бы тебе не поискать частного спонсора?
– Потому что археологи не мелькают перед телекамерами в майках с рекламой стирального порошка, газированной воды или какого-нибудь банка. Меценаты нынче большая редкость, вернее сказать, они все вымерли. Кстати, есть идея: можно организовать соревнования по бегу в мешках, например, с саперными лопатками в руках. Первый, кто выкопает из земли кость, получит годовую подписку на журнал по собаководству.
– Не своди все к шутке, то, что я говорю, не так уж глупо. Да, это нелегко. Ты высказываешь идею и сразу же слышишь в ответ: «Это невозможно!» Может, тебе при случае стоит обратиться в какой-нибудь фонд и представить твои работы? Кто знает? Всякое бывает.
– Все смеются над моими исследованиями, Жанна. Думаешь, кто-то поставит на меня хоть один евро?
– Думаю, ты не веришь в себя. Ты три года провела на раскопках, писала подробные отчеты – я читала твою диссертацию. Знаешь, были бы у меня деньги, я бы непременно финансировала твою будущую экспедицию.
– Потому что ты моя сестра! Ты очень добрая, Жанна, но твоя идея вряд ли осуществима. И все-таки спасибо тебе, я на целых тридцать секунд погрузилась в сладкие мечты.
– Вместо того чтобы впустую терять день за днем, лучше бы зашла в Интернет и составила список французских и других европейских организаций, которые могли бы заинтересоваться твоей работой.
– И вовсе я не теряю время!
– А что у тебя за делишки с Айвори? Ты почти каждый день таскаешься к нему в музей!
– Он очень забавный тип! Представляешь, его страшно заинтересовал мой кулон. Айвори даже меня заинтриговал. Мы пытались определить возраст камня – никакого результата. А профессор по-прежнему настаивает, что кулон очень древний, но это нельзя ни доказать, ни опровергнуть.
– Интуиция?
– Я его, конечно, уважаю, но одной интуиции недостаточно.
– Эта вещица и правда необычная. У меня есть друг геммолог. Хочешь, покажем камень ему?
– Но это, скорее всего, не камень – впрочем, и не окаменевшее дерево.
– А что?
– Мы не знаем.
– Дай взгляну, – потребовала Жанна, внезапно забеспокоившись.
Кейра сняла шнурок с кулоном и протянула сестре.
– А если это фрагмент метеорита?
– Ты когда-нибудь слышала о метеорите, гладком и нежном на ощупь, словно кожа младенца?
– Не
