поколения воспринимаются молодежью как брюзжание не по делу. «Перемен» – вот чего хочет молодежь. Да, у многих молодых людей все есть, но им от этого не лучше. Они все равно хотят «перемен». И что это за такие «перемены»? С чем их едят? Об этом можно было спросить у Виктора Цоя, самозабвенно и надрывно певшего «Перемен, перемен, перемен!». Он пел во времена перестройки, и, слава богу, прошло двадцать лет. 17 марта как раз исполнилось ровно двадцать лет с того самого дня, когда дышащая на ладан страна проголосовала за Союз Советских Социалистических Республик. Проголосовать-то проголосовала, но через семь месяцев, в августе 1991 года, Союз распался, и всероссийский референдум не помог.
О чем это все говорит? Мы живем в иной реальности, данной нам в ощущениях! Ленин был отчасти прав. Правят бал на этой земле не материальное благосостояние и благополучие, а нечто иное. Я подозреваю, что под этим «иным» скрываются мысли и идеи. «Идея овладевает массами!» – так говорил Ленин. Не материальное благосостояние овладевает массами, а «идея овладевает»! И Ленин был в этом прав!
Но наши политологи все ищут скрытые механизмы движения толпы и традиционно выводят их из старой марксистской формулы: обнищание народонаселения, социальное, имущественное и классовое расслоение общества, невыносимые условия материального существования. Условия условиями, но давайте, в конце концов, «отделим мух от котлет»!
Лично мне представляется, что идеи спускаются сверху. Они, как опавшие листья, кружатся над головами молодых, молодежь вдыхает их аромат и, как самая нестабильная часть общества, начинает резонировать в такт этим идеям. Молодежь совершает свои бесовские пляски, она вопит и требует незнамо чего. Главное здание МГУ им. Ломоносова после некоторого колебания было эвакуировано в результате поступления информации о заложенной бомбе. Студенты откровенно веселились. Они несколько часов провели на свежем воздухе, почувствовали себя единой толпой, а не просто винтиками учебного процесса. «Они тренируются», – сказал один студент в адрес безвестных электронных террористов. Бомбу искали с собаками, но, как и во множестве других подобных случаев, ничего не нашли. Студенты опять вошли в здание. «Они тренируются» – это уже о молодежи в целом. Призрак цветных молодежных бунтов пришел и в Россию?
«Кому выгодны цветные революции?» – спрашивают политологи и безуспешно пытаются найти ответ на этот непростой вопрос. Может быть, они «выгодны» небожителям, которые таким нетривиальным способом спускают сверху свои идеи, которые затем овладевают многоголовой толпой молодежи. Молодежь порой не ощущает ценность жизни. У них понижен порог восприятия опасности. Молодые люди готовы рисковать просто так, только ради того, чтобы показать свою удаль. Все мы были молодыми и можем вспомнить это ощущение одновременного безрассудства и счастья. Кто-то испытывает кайф, посылая бесчисленные эсэмэски о заложенных бомбах, а кто-то испытывает не меньший кайф, выходя на улицы большой
