хоть сколько стирай. Если мужик будет пользоваться носкорезинами.
Я заморгала.
– Минуточку. А ты подумал, как их носить? Весьма неудобно ходить стреноженным.
– Демонстрирую! – торжественно, как церемониймейстер, объявил изобретатель и расстегнул ремень.
– Ты в уме, брат? – подпрыгнул Игорь. – Здесь женщина!
Но Генаша уже успел стянуть брюки и теперь стоял перед нами в темно-синих ситцевых трусах до колен. Я молча смотрела на красавчика. Судя по его исподнему, Бурундуковка действительно заповедное место, над которым ничто не властно, ни время, ни мода.
Гена сел на стул, живо разулся, схватил свое «изобретение», обмотал резинку два раза вокруг талии, потянул вниз пришитые к ней хлопчатобумажные носки, сунул в них ступни и встал.
– О! Ходить удобно, резинка при ходьбе растягивается.
Меня душил хохот.
– Ну, как? Оцени! – потребовал Генаша и стал вышагивать по кухне. – Топаю, ничего не мешает! Комфортно! Практично! Дешево! Экономно! Гениально! Не молчи, похвали!
– Как в твоей Бурундуковке обстоит дело с рождаемостью? – простонала я.
– Лично у нас с Наткой четверо детей, – гордо сообщил Генаша. – У соседей справа трое, слева – пятеро.
– У них света зимой нет, телевизор только местный канал показывает, – ухмыльнулся Игорь. – В Бурундуковке от тоски демографическая ситуация лучше, чем в Азии.
– А ты разве с братом не в одном селе живешь? – удивилась я.
– Упаси бог! – энергично замахал руками Игоряша. – У меня квартира в Енотове. Это районный центр, у нас есть музей, театр, кино, три ресторана, торговая улица, институт, где учатся будущие ветеринары, психологи и бухгалтеры, я там, кстати, преподаю. А почему ты интересуешься?
– Просто так, из женского любопытства, – стараясь сохранить серьезность, протянула я.
А про себя подумала: пусть уж лучше фирма «Эйн» назовет носочно-резиночный симбиоз идиотизмом, мне лучше промолчать. И про детей я брякнула не к месту. Представила на секунду сцену: вот ко мне приближается мачо, испытывающий горячее сексуальное желание. Скидывает рубашку, стаскивает брюки, я вижу «конструкцию»… И все, я зарыдаю от смеха, ночь любви накроется медным тазом.
– Носкорезины уже опробованы нашими парнями, – сообщил Генаша, натягивая мятые штаны. – У меня есть портфелио с отзывами. Хвалебными.
– Портфолио, – исправил ошибку брат.
Я прислонилась к подоконнику. Хм, вероятно, у бурундуковских дам отсутствует чувство юмора.
– Завтра поедем в «Эйн», – объявил Генаша. – Получу деньги, куплю кой-чего для хозяйства, детям подарки, Наташке туфли или шапку из норки с хвостом, который с макушки свисает. Тань, знаешь, где такими торгуют?
– Непременно выясню, – пообещала я. – Вы пока тут устраивайтесь, мне на работу бежать надо.
– Плохо бабе без мужика, – от всей души пожалел меня Генаша,
