ла их нелегкая увязаться за Машкой! Саму же Машку бил озноб. Женщина за столом их состояния не замечала. Она впала в транс. Губы ее быстро двигались. Слов, однако, ни одна из троих девочек не улавливала. Внезапно рот женщины плотно сжался. Лицо разом застыло и точно сделалось каменным.
– Пойдем, Танька, – шепнула Катя подруге. – Я больше тут не могу.
Она хотела подняться, но ничего не вышло. Ноги не слушались. С Таней произошло то же самое. Машка было приподнялась, но немедленно, словно подкошенная, вновь плюхнулась на стул.
– Сидеть, – прошелестело по темной комнате.
Взгляды девочек обратились к женщине за столом. Это произошло помимо их воли. Но теперь они не могли оторваться от ее бледного лица с двойным подбородком и пухлыми щеками.
– Сидеть, – еще раз повторила одними губами женщина.
«Ну и влипли, – пронеслось в голове у Тани. – И еще стук какой-то», – прислушалась она к мерной дроби в тишине. Правда, секунду спустя она поняла, в чем дело. Нога у нее так тряслась, что каблук стучал о ножку стула.
Катя и Машка чувствовали себя не лучше. Некоторое время женщина в черном попеременно смотрела на девочек. Затем скосилась на один из канделябров. Пламя свечи затрепетало. Можно было подумать, что по комнате вдруг пронесся сквозняк. Но девочки не ощутили ни малейшего дуновения. Лишь терпкий запах ладана, который окутал их сразу же после того, как они переступили порог этой странной комнаты, казалось, ощущался еще сильнее.
Женщина перевела взгляд на другой подсвечник. Потом на третий. Пламя послушно затрепыхалось на всех свечах. Затем по комнате закружились блики. Быстрее, быстрее, еще скорее… У девочек зарябило в глазах. Хотелось зажмуриться. Но веки тоже не опускались.
Женщина отвела взгляд от свечей. Губы ее растянулись в зловещей улыбке.
– Дух, ты мне нужен, – услыхали девочки. – Спустись и ответь мне.
«Может, мне это снится?» – подумала Катя. Она хотела себя ущипнуть за ногу, однако теперь и руки не слушались.
Тут и произошло такое, отчего глаза у девочек едва не вылезли на лоб. Тишину прорезал высокий, пронзительный звук. Голова женщины каким-то неведомым образом отделилась от шеи и, заговорщицки подмигнув девочкам левым глазом, поплыла вверх.
«По-моему, нам отсюда живыми не выйти, – обреченно подумала Таня. – Господи! Это еще кто такой?»
Голова женщины, дотоле одиноко парившая в воздухе, неожиданно обрела компанию. Рядом с ней плавала лысая голова зеленоватого цвета. Голова женщины улыбнулась ей. И они вместе закружили по комнате.
Внезапно зеленая голова остановилась. Теперь она пристально разглядывала девочек. Комнату вновь наполнил пронзительный звук. Зеленая голова исторгла хохот. И спикировала на девочек.
– Спасите! – разом выкрикнули они и зажмурились.
Хохот стих. Но девочки не решались открыть глаза.
– Ну, просыпайтесь, – донесся до них добрый голос.
Девочки открыли глаза, огляделись. Комнату освещали три мощные люстры. За столом восседала все та же дородная женщина в черном платье. Она ехидно улыбалась и покачивала головой.
– Что-то привиделось? – посмотрела она в глаза Кате.
Та осторожно подвигала ногами. Теперь они вполне слушались.
– Мы, пожалуй, пойдем, – мигом вскочила она со стула.
Таня и Маша тоже поднялись на ноги.
– Куда это вы так торопитесь? – усмехнулась женщина в черном.
– Нам пора, – быстро ответила Катя.
– Не спешите, – жестом остановила хозяйка девочек. Те уже медленно пятились к выходу. – А если страшно немного было, то уж извините. Это все ерунда. Так, для доверия.
Женщина небрежно махнула рукой и в который раз ухмыльнулась.
– Только не надо бояться. Я добрая колдунья.
Девочки украдкой переглянулись. Особенной доброты в толстой женщине никто из троих не почувствовал. Впрочем, и страха уже почти не было. Теперь он сменился недоумением. Они никак не могли понять, что с ними произошло.
– Удивлены? – похоже, читала их мысли толстая женщина. – Я просто вам показала своего духа.
– Это тот зеленый, что ли? – выпалила Маша Школьникова.
– Он разного цвета бывает, – уклончиво отвечала женщина. – Это наш семейный дух. Еще прапрабабушке моей служил.
– Он что же, у вас по наследству переходит? – последовал новый вопрос Школьниковой.
– Молчи, дура, – прошипела ей в самое ухо Катя. – И так из-за тебя…
Договаривать
