себе привести следующую выписку из моего дневника: «30 июля, воскресение. Часа полтора тому назад я кончил, наконец, свой роман… Нe знаю, каков будет успех. «Современник», вероятно, обольет меня презрением за Базарова – и не поверит, что во все время писания я чувствовал к нему невольное влечение…» (Примеч. И. С. Тургенева.)
2
Осада началась (франц.).
3
В числе множества доказательств моей «злобы против юношества» – один критик привел и тот факт, что я заставил Базарова проиграть в карты отцу Алексею. «Не знает, мол, чем бы только уязвить и унизить его! И в карты, мол, не умеет играть!» Нет никакого сомнения, что если бы я заставил Базарова выиграть – тот же критик с торжеством бы воскликнул: «Не явное ли дело? Автор хочет дать понять, что Базаров шулер». (Примеч. И. С. Тургенева.)
4
Иностранцы никак не могут понять беспощадных обвинений, возводимых на меня за Базарова. «Отцы и дети» были переведены несколько раз на немецкий язык; вот что пишет один критик, разбирая последний перевод, появившийся в Риге: «Для непредубежденного… читателя остается совершенно непонятным, как могла радикальная русская молодежь, по поводу подобного представителя ее убеждений и стремлений, каким нарисовал Базарова Тургенев, – войти в такую ярость, что подвергла сочинителя формальной опале и осыпала его всяческой бранью? Можно было скорее предположить, что всякий новейший радикал с чувством радостного удовлетворения признает свой собственный портрет силою характера, такой полной независимостью от всего мелкого, пошлого, вялого и ложного». (Примеч. И. С. Тургенева.)
