пан. То ли он артист, то ли ряженый, а может, и просто, сумасшедший. Человек уныло смотрел на мутноватую сизую воду.
«Ну, вот и все! Вот и закончилась моя шальная жизнь. Я больше никому не нужен, даже самому себе! Раз, и все! Нырну – и концы в воду! Никто обо мне и не вспомнит».
Он глубоко вздохнул, закрыл пронзительные серые глаза, поставил одну ногу на перила, намереваясь перелезть через них, как вдруг почувствовал, что кто-то тянет его за штаны:
– Чего надо?! – мужчина обернулся и увидел маленького рыжего песика, который крепко вцепился ему в штанину.
– Э-хе-хе-хе! О, ясновельможный пан! Только не сердитесь. Осмелюсь спросить уважаемого пана, не найдется ли и у него в кармане кусочка сахара?
– Что, что?!
– Ну, или конфетки, или хотя бы завалявшейся корочки хлеба? Уж очень хочется кушать.
Странный мужчина удивился, слез с перил и присел на тротуар рядом с таксой. Хитрые блестящие глазки-виноградинки умоляюще смотрели ему в лицо.
– Извините, пан, если я вам чем-то помешал. Вы, кажется, собирались искупаться. Но, уверяю вас, погода для этого неподходящая. Вы промокнете и простудитесь, как один мой знакомый, пан Пиштек. Однажды он возвращался с веселой вечеринки, где выпил много пива. Проходя по мосту через Влтаву, вдруг вздумал искупаться. Дело было ранней осенью, прямо как сейчас. Вода оказалась слишком холодной, ему свело ногу и бедняга начал тонуть. Хорошо, что сторож, пан Куделка, заметил утопающего и подцепил его багром прямо за подтяжки. Пан Пиштек сильно простудился и попал в госпиталь, где провалялся пол года. Вы же не хотите повторить его судьбу?
Мужчина, выслушав дурацкую историю болтливого пса, вдруг громко рассмеялся и спросил:
– Да кто ты такой? И откуда взялся на мою голову? У меня и без тебя проблем хватает, хоть с моста бросайся! Если бы ты мне не помешал, я так и сделал бы, клянусь Богом!
– Вот и хорошо, что не сделали. Разрешите представиться? Меня зовут Бруно Сикерз. Вот уже три дня, как я сбежал от своей жадной хозяйки пани Кнедликовой и одиноко скитаюсь по улицам в поисках пищи и пристанища.
– Ты обратился не по адресу! У меня нет ни еды, ни жилья. Я потерял все: власть, богатство и магическую силу!
– У-ху-ху! Какая жалость! Тогда давайте я вам помогу. Отведу в один уютный подвальчик, где мы с вами славно переночуем. Но хорошо было бы сначала чего-нибудь пожевать. Не найдутся ли у вас двести крон на бутылочку пива и пару сосисок? Мой старый хозяин добрый пан Кнедлик всегда по вечерам любил пить пиво с сосисками и разрешал мне пару раз лакнуть из своей кружки. Эх, хорошие были времена, жаль бедняга помер в полном расцвете сил – в девяносто четыре года! А умер он от…
– Помолчи хоть пять минут! Лучше отведи меня скорее в свой подвальчик! Я так устал…
– Э-хе-хе! А как же ужин?
– Потерпишь до утра, а там что-нибудь придумаем.
И они вместе пошли по извилистой улице старого города. По дороге болтливый пес успел рассказать еще несколько поучительных историй из своего обширного запаса, но мужчина не слушал его. Он был погружен в себя.
– Осторожненько, ясновельможный пан, не споткнитесь, тут выбоина в ступеньке! Милости прошу – и песик толкнул носом старую скрипучую дверь.
– О, да здесь и свет горит! – удивился мужчина. – Есть тут кто? Отзовитесь!
Груда тряпья в самом углу зашевелилась, оттуда сначала раздался хриплый кашель, а затем высунулась заспанная бородатая морда.
– Вы кто будете, пан?
– Я Румбурак – король в изгнании! – представился чародей.
– А я Пыпырыжка – свободный художник и философ, – ответил бомж.
Маленькая скрюченная фигурка выползла из-под тряпья, выпрямилась во весь рост и церемонно раскланялась. Это оказался очень потрепанный, даже как будто бы заплесневелый мужчина средних лет. У него была широкая, как лопата, черная с проседью борода, которая закрывала ему всю грудь. Наглая красная рожа с прищуренными хитрыми глазками выражала бесконечный оптимизм, лукавство и народную мудрость. Одет он был в непонятные, потерявшие всякую форму, лохмотья, но на ногах красовались новенькие, огромного размера, шикарные домашние тапки с горделивой вышивкой «Спорт».
– Счастлив приветствовать ваше величество в моем скромном жилище и рад предоставить вам политическое убежище. О, и Рыжик с вами! Этот пес уже здесь два дня ночует. Он, наверное, тоже какая-нибудь важная персона: принц или министр! – и бомжара громко издевательски захохотал.
Но Румбурак так грозно посмотрел на распоясавшегося нищего, что тот прикусил язык и подобострастным тоном продолжал:
– Не желаете откушать-с, ваше величество? Все свеженькое – только что со свалки!
