заметила это и под тем предлогом, что у нее дела по хозяйству, не появлялась совсем.
«Странно! – размышлял Мохендро. – Я думал, что теперь буду особенно часто видеть Бинодини, а получилось наоборот. К чему же тогда были письма?» И он решил, что не станет пытаться проникнуть в тайну женского сердца. «Если даже Бинодини и будет стремиться к сближению, я навстречу ей шага не сделаю», – говорил он себе. Но потом ему стало казаться, что он поступает неправильно. «Можно подумать, что между нами действительно что-то есть, – пожалуй, лучше восстановить прежние непринужденные отношения и положить конец этой натянутости».
– Что-то подруги твоей не видно, – сказал он как-то Аше.
– Не знаю, почему она не показывается… – равнодушно ответила Аша.
В это время вошла заплаканная Раджлокхи и сказала, что Бинодини просит непременно отпустить ее.
– Почему, ма? – спросил Мохендро, пытаясь скрыть тревогу.
– Откуда мне знать? Но только на этот раз она непреклонна. Ты не умеешь быть внимательным! – воскликнула она. – Как может уважаемая женщина оставаться в чужом доме, если ты не проявляешь по отношению к ней родственных чувств?
Бинодини сидела у себя в спальне и вышивала покрывало, когда вошел Мохендро.
– Песчинка! – окликнул он молодую женщину.
– Что угодно, господин Мохендро? – сухо отозвалась Бинодини.
– С каких это пор Мохендро стал «господином Мохендро»?
– Как же мне называть вас?
– Так же, как и свою подругу, – Песчинка.
Но Бинодини не откликнулась на шутку и продолжала молча шить.
– Мне кажется, это самое подходящее обращение? – вопросительно проговорил Мохендро.
Бинодини наклонилась и, спокойно откусив нитку, сказала:
– Не знаю, вам виднее. – Затем, словно стремясь поскорее закончить этот разговор, проговорила: – Так, значит, вы все-таки вернулись из колледжа!
– Сколько же можно резать мертвецов!
Бинодини снова откусила нитку и, не поднимая головы, проронила:
– А теперь вам, кажется, понадобились живые?
Мохендро подумал было, что сейчас самое время вставить какое-нибудь шутливое замечание. Но на него так подействовала серьезная невозмутимость Бинодини, что он не мог найти нужных слов. Мохендро понял, что Бинодини решила держать его на расстоянии, и это еще больше распалило его. Ему захотелось во что бы то ни стало разрушить возникшую между ними стену. Не ответив на последнюю колкость Бинодини, он сел рядом с ней и спросил:
– Почему вы хотите уехать от нас? В этом виноват я?
Бинодини слегка отодвинулась, подняла голову и, глядя прямо в лицо Мохендро своими огромными лучистыми глазами, сказала:
– У каждого есть свои обязанности. Никто не виноват, что вам пришлось уехать в колледж. Почему бы мне тоже не уехать? Разве у меня не может быть обязанностей?
Мохендро помолчал, не зная, что сказать.
– Что же это за обязанности, –
