– Ах, да, вы не можете этого помнить. Вы тогда, Танечка, еще не родились или лежали в пеленках. Но многие помнят, как повсюду было запрещено купаться в реке, продавать молоко из фляг, отпускать покупателям хлеб, если у них не было с собой целлофановых пакетов, которые в то время, заметьте, были еще дефицитом…
– Вы хотите сказать, что это дело рук вашей лаборатории?
– Отчасти, – скромно заметил Адам Егорович. – Сам я тогда еще здесь не работал, но в документах зафиксировано об утечке из лаборатории нашего материала, и именно такого, о котором я рассказываю. Как раз в это время. В общем, Танечка, страшное дело. Боюсь, как бы снова не началось…моровое поветрие.
– А грипп? – спросила я, вспоминая, как тяжело болела нынешней зимой моя подруга каким-то особым гонконгским гриппом, о котором прежде отродясь никто не слыхивал. – Может, эпидемия гриппа нынешней зимой – тоже ваши делишки?
– Ну что вы, Танечка, – укоризненно покачал головой Адам Егорович. – Никакой утечки материала последние десять – да что там! – двадцать лет из лаборатории не было. И потом, вы сразу должны понять четко: мы занимаемся исключительно научной деятельностью, выполняя специальные задания и программы, которые рекомендует нам руководство из центра, не более того. Ведь мы же не диверсанты какие-нибудь, мы просто ученые. Делаем чисто лабораторные исследования, которые представляют интерес только для специалистов, но затем используются в последующих разработках.
– Хорошенькое дело! А ваша чума? – спросила я удивленно. – Вы думаете, если пробирка разобьется где-нибудь, микробы будут выбирать только специалистов?
– Вот то-то и оно! – тяжело вздохнул он. – Поэтому то, что произошло этой ночью, – случай вопиющий! Кошмарный! Я даже не знаю, с чем его можно сравнить! За всю историю нашей лаборатории такого еще не бывало. Представляете, если в Тарасове вспыхнут эпидемии чумы, сибирской язвы и желтухи одновременно? Вы можете себе такое представить, а?
– Средневековье какое-то, – пробормотала я, смутно вспоминая про костры, на которых сжигали зачумленные трупы, какие-то особые телеги с колокольчиками, куда их собирали по городу, и еще что-то, прочитанное в книгах или увиденное когда-то по телевизору.
Но почему-то мне никак не удавалось перенести эти картины на улицы своего Тарасова, не хватало воображения.
И вообще – ужастик какой-то, причем с самого утра!
– Значит, вы хотите, чтобы я провела расследование дела о пропаже ваших пробирок вместе с вашим… товарищем?
Я чуть было не сказала – «сумасшедшим товарищем», но на ходу несколько сбавила обороты.
– Вот именно, – кивнул Адам Егорович. – Именно этого я и хочу от вас, дорогая Танечка. И еще – чтобы дело это от начала до конца осталось исключительно между нами.
– А вам известно, что у меня не районное отделение милиции и работаю я только за большой гонорар? – спросила я своего клиента напрямую.
Честно
