облегченно вздохнула.
– В конюшне! Ты можешь там спрятаться.
Он не ответил.
Она не могла понять его замешательства.
– Прости, я так волнуюсь. Ты согласен?
– Я не… останусь.
Она, наверное, ослышалась. Он вернулся, он больше не оставит ее. Она так растерялась, что долго молчала. Потом робко спросила:
– Почему?
Он взглянул на ветки над головой, на высокое небо.
– Я покидаю страну.
– Но ты только что вернулся! – Она с отчаянием схватила его за руку. Кожа была огрубевшей, но рука такой знакомой.
Он выдернул руку и покачал головой.
Она наконец сообразила, что он не хочет ее прикосновений. Когда они росли вместе, она ребенком часто увязывалась за ним, и, когда уставала, он, сжалившись, нес ее на спине. Или катал на лошади, посадив сзади. Она была так счастлива, сидя позади своего любимого брата, обхватив крепко его руками за талию. И, став старше, часто брала его за руку, а он ее обнимал за плечи.
– Ты изменилась, – услышала она натужный шепот.
Разумеется, она изменилась. И хотя в его шепоте нельзя было расслышать никаких эмоций, она смутилась. Вернулось сразу желание его обнять и сказать, что теперь все будет хорошо. Она была предана ему и душой и телом.
– Я выросла. Ты тоже изменился, – наконец смогла она ответить, поборов волнение.
И снова молчание. Она начала понимать его поведение и скованность. Неужели он тоже испытывает похожее чувство к ней, то же желание, непреодолимое, нахлынувшее на нее внезапно. Ведь этот пристальный взгляд выдает его, он сердится, и ему неловко, и… Что, если он ревнует? Он никогда раньше не смотрел на нее так, никогда не возникало подобного напряжения, все между ними было легко и просто. Их привязанность друг к другу была естественна и никогда никого не смущала. Что происходит, почему они оба так напряжены и теряют дар речи?
Она, вздрогнув, спросила:
– Сколько времени ты провел в тюрьме? Что ты сделал?
Глаза его вновь приобрели непроницаемое выражение.
– Два года.
Она ахнула.
– Там была деревня, которой больше нет.
Она помнила историю своей страны и народа. Страна подвергалась грабежам, царило бесправие, насилие и убийства. В одном из самых кровопролитных кровавых мятежей погиб отец Шона. В Ирландии часто случались протесты и восстания, и тогда приходили войска британцев. И, защищая свою страну, гибли люди, результатом подавления бунтов были разрушенные города и деревни. И Шон участвовал в борьбе.
Она помнила, как он отстроил разрушенный Аскитон заново, как защищал права ирландцев, крестьян и фермеров, живущих на их земле. Она понимала, на чьей стороне он сражался.
– Были убиты английские солдаты? У вас было оружие?
В Лимерике нельзя было носить оружие, властями это расценивалось как попытка мятежа и измена.
– Да. Нашим оружием были ножи и вилы.
У
