просто Гиб. Да, вы правы, это снайпер.
– Ладно, Рина, что еще ты видела? Пока ты сидела на ступеньках, до того, как заметила огонь. Давай вернемся, сядем, и ты попробуешь вспомнить.
Гиб бросил взгляд на пиццерию, потом на Мингера.
– Это было хулиганство, да?
– Почему вы так решили? – спросил Джон.
– Дверь. Дверь была открыта. Я поговорил с Питом. Он запер дверь вчера вечером. Я был с семьей на бейсбольном матче.
– Наши «птички» надрали задницу «Рейнджерам».
– Да. – Гиб выдавил из себя улыбку. – Пит запер на глазах у Тони… Девчонка молодая, подрабатывает у меня. Он запер, он это точно помнит, потому что Тони – Антония Варгас – заговорила с ним о брелоке на ключах, пока он запирал. Он никогда не оставлял дверь незапертой. Значит, кто-то вломился туда, если дверь была открыта.
– Мы об этом еще поговорим. – Джон сел рядом с Риной. – Приятное место. Тут приятно попить холодненького в жаркую ночь. А ты знаешь, который был час?
– М-м-м… было десять минут четвертого. Я посмотрела на часы в кухне, когда брала имбирную шипучку.
– Думаю, почти все по соседству в это время спали.
– Свет нигде не горел. Только на крыльце у Касто, но они вечно забывают его погасить. И еще я видела, как горел ночник в спальне у Минди Янг. Она каждую ночь спит с ночником, хотя ей уже десять. Да, и еще я слышала, как собака лаяла. Я думаю, это Фабио, пес Пасторелли, я знаю, как он лает. Он залаял, а потом перестал.
– Машины проезжали мимо?
– Нет. Ни одной.
– В такую тихую ночь, в столь поздний час ты бы, наверное, услышала, если бы где-то завелся двигатель или хлопнула дверца машины?
– Было тихо. Только пес пару раз гавкнул. Я слышала, как в соседнем доме гудит кондиционер. А больше я ничего не слышала. Даже когда шла к лавочке.
– Молодец, Рина, отличная работа.
Дверь открылась, и опять Джона ослепила красота вышедшей на крыльцо женщины.
– Гиб, почему ты не пригласишь гостя в дом? Почему не угостишь его прохладительным? Входите, прошу вас. У меня есть свежий лимонад.
– Спасибо. – Джон уже успел подняться на ноги. Она была из тех женщин, перед которыми мужчины встают. – Я не против прохладительного, к тому же мне надо отнять у вас еще немного времени.
Гостиная была отделана броско. Он подумал, что яркие цвета идут такой женщине, как Бьянка Хейл. Все было чисто, мебель далеко не новая, но отполированная совсем недавно: он уловил запах лимонного воска. На стенах висели картины – набросанные пастелью семейные портреты в простых рамках. У кого-то был зоркий глаз и верная рука.
– Кто автор?
– Боюсь, что это я. – Бьянка разлила лимонад по стаканам, наполненным льдом. – Мое хобби.
– Они великолепны.
– У мамы были рисунки в лавочке, – добавила Рина. – Больше всего мне нравился тот, где папа был нарисован в большом поварском колпаке и бросал
