фашистского, национал-социалистического и коммунистического. Результатом стала книга, которую вы сейчас держите в руках. Она была распространена небольшим тиражом в Центральной и Восточной Европе, а затем опубликована на английском в Великобритании. Прискорбно, что ее выхода на русском языке пришлось ждать так долго, но книга по-прежнему актуальна – пусть Москва и Петербург процветают, в гигантской России, как и в других странах, будь то США, Британия и Китай, существует немало социальных проблем, которые не решишь указаниями из Центра. Странам бывшего СССР необходимо гражданское общество – нравится оно их политическим лидерам или нет. И создать его могут только сами люди – а не их правительства или иностранцы.
Гражданское общество возникает тогда, когда люди берут на себя ответственность – в первую очередь за свою собственную судьбу, но также и за решение проблем, которые они видят вокруг, – и создают объединения индивидов, помогающих друг другу, а значит, уверенных, что в случае нужды им самим тоже помогут. Грин сосредоточивает внимание на деятельности так называемых «обществ взаимопомощи», которая придавала британскому обществу силу и энергию.
Общества взаимопомощи представляли собой самоуправляющиеся ассоциации по оказанию материальной поддержки своим членам, создававшиеся работниками физического труда, чтобы пережить трудные времена. Их философские установки резко отличались от принципа филантропии, на котором основана благотворительность. Это были не группы людей, объединившихся для помощи другим группам, а ассоциации индивидов, взявших на себя обязательство в случае необходимости помогать друг другу.
По количеству членов и влиянию эти ассоциации намного превосходили куда более известное профсоюзное движение. В Великобритании в них входили миллионы рабочих. Темпы роста числа участников таких организаций просто поражают. Если в 1877 году только зарегистрированные общества (а было еще много незарегистрированных, но действовавших не менее активно) объединяли 2 750 000 взрослых членов, то в 1887-м – уже 3 600 000, в 1897-м – 4 800 000, а к 1910 году, накануне того, как британское правительство предприняло шаги, подорвавшие организации взаимопомощи (о чем на основе архивных документов рассказывает Грин), в составе зарегистрированных обществ насчитывалось 6 600 000 человек. Именно они создали инфраструктуру медицинского обслуживания в Британии – позднее она была национализирована правительством социалистов и преобразована в забюрократизированную и безликую Национальную службу здравоохранения. Мораль этой истории лучше всего подытожил великий британский ученый-правовед A.B. Дайси, отметивший: «Государственная помощь губит самопомощь»[1]. И тем самым она на корню душит демократию, поскольку приоритетная роль государства превращает активных граждан в пассивное «население» – население, ждущее действий от государства, а не реализующее свою свободу и решающее проблемы самостоятельно, с помощью собственного интеллекта, энергии и неравнодушия.
Общества взаимопомощи представляют собой, пожалуй, наименее известное из всех масштабных общественных движений. По мере того как устранялись или снижались барьеры, препятствовавшие свободному объединению граждан, они бурно развивались во многих странах – не только в Британии, но и в континентальной Европе, Азии, Северной и Южной Америке. Позднее эти общества сошли на нет либо из-за конкуренции коммерческих структур, предлагавших клиентам более выгодные условия страхования (кстати, некоторые организации взаимопомощи тоже преобразовались в страховые компании), либо из-за того, что их вытеснило «государство всеобщего благосостояния»[2]. Добровольно создававшиеся общества взаимопомощи объединяли не только высококвалифицированных, но и неквалифицированных рабочих, а также бедняков[3]. В Соединенных Штатах, как показывает историк Дэвид Бейто в своем исследовании «От взаимопомощи к „социальному государству“: общественные организации и социальное обеспечение, 1890–1967», в деятельности обществ взаимопомощи активно участвовали иммигрантские общины (имена этих обществ носят немало зданий в американских городах – первоначально они сооружались для проведения собраний лож, но сегодня мало кто помнит, с чем связаны их названия). «Законы о чернокожих» и иные расовые ограничения систематически исключали афроамериканцев из системы социального обеспечения и не позволяли им улучшать свое общественное и материальное положение, а потому они создали целый ряд обществ взаимопомощи, многие из которых – например, Объединенный орден дружбы (United Order of Friendship) и «Рыцари горы Табор» (Knights of Tabor) – заложили основу движения за гражданские права[4].
Могу также поделиться личным опытом. В небольшом городке, где живут мой брат и невестка, семьи под эгидой местной Организации родителей и учителей соорудили и оборудовали детскую площадку, где могут в безопасности играть ребята, живущие в ближайших домах. Для этого не пришлось тратить деньги налогоплательщиков: необходимые материалы бесплатно предоставили местные фирмы, а всю работу выполнили сами соседи, хотевшие, чтобы у их детей было место, где они могут играть спокойно.
Общества
В своем труде «Пациенты-рабочие и медицинский истеблишмент» Грин подчеркивает особую роль, которую сыграл профсоюз медиков в принятии Закона об общенациональном страховании в 1911 году, в результате чего вместо конкурентного рынка медицинских услуг, сложившегося благодаря наличию многочисленных рабочих обществ взаимопомощи, возникла монопсония, контролируемая профессиональными организациями врачей и их политическими союзниками. После этого, констатирует Грин, «добиваться повышения платы за медицинские услуги стало гораздо легче, чем в условиях рынка» (
См.:
