клубах города, который с наступлением темноты словно выпадал из своего кокона, превращаясь в невероятных цветов бабочку. Эти безграничные световые вывески на каждом свободном сантиметре города слепили непривыкшие, но восхищенные глаза туристов, наполняли раскрепощенностью молодые сердца, дарили спокойствие стабильности местным жителям, которые верили, что до тех пор, пока эти бесконечные огни бродят по улицам – все будет хорошо.
Этот город дышал свободой, пускай и такой напыщенной, порой обманчивой, но такой ценной. Пускай Кин, Астрид и Джеффри прожили в этом городе не так мало времени, но по-настоящему ощутить и вдохнуть долгожданный аромат этой свободы так и не смогли. И, конечно, они понимали, что все дело в них самих. Где бы они не находились телом – душа была далеко за пределами этих манящих огней большого, гостеприимного города. Как бы они не мечтали насытиться вдоволь этим опьяняющем спокойствием, дурман заряженной пули охватывал сознание вновь и вновь. И вовсе не жажда чужой кровь манила их в свои двери. Они просто привыкли так жить и, не осознав того вовремя, они полюбили эту жизнь, наполненную риском и историями, каждая из которых имела криминальное начало.
Кин так или иначе знал, что его начнут искать, что прошлое толкнет его в спину, заставив вновь обернуться. Наполненный противоречивыми чувствами, что больше не хочет соваться в эти дела, он ждал. Терпеливо ждал, пока кто-то из ребят нетерпеливо постучится в его двери. Он часто говорил с Астрид об этом. И даже ставя на кон все, что им двоим пришлось пережить, девушка понимающе соглашалась. Хоть она и просила его не раз просто все отпустить. Но какая бы дикая и безрассудная мысль не посетила голову одного из них – второй не задумываясь прыгал в огонь вместе с ним.
Балконная дверь хлопнула, после того, как Шон тоже вышел на воздух к остальным, придерживая двумя руками поднос с кружками чего-то горячего. Сразу как они нашли в той толпе Шона, все вместе пошли забирать Астрид, чтобы вернуться в квартиру Джеффри всем вместе. Астрид, открыв входную дверь, лишь негодующе закатила глаза, увидев кто стоит перед ней, но быстро это негодование сменилось сияющей улыбкой и удушающими объятиями.
Сейчас они вчетвером стояли на тесном балконе, кто- то наблюдал за оживленной улицей под ногами, а кто-то созерцал крыши соседних зданий. Никто с момента прихода так и не проронил ни слова, но, несмотря на это, было на удивление спокойно. Вовсе не казалось это молчание чем-то неловким.
Джеффри опрокинул голову назад, оперевшись спиной и локтями о перила. Он не мог насытиться тем, что сейчас вновь наполняло его разросшуюся пустоту внутри. Он даже поймал себя на мысли, что боится закрыть глаза. Боится открыть их и оказаться на балконе один. Он всегда показывал себя грубым и холодным человеком. Губил в себе всякую эмоцию, которая могла стать причиной душевного истощения. Тогда он не знал, что когда-то может разом потерять все, будто этого никогда и не было в его жизни. Потерять всех этих людей, которые
