и отворачивались, когда он не мог завершить начатое. Все те, кто презирал его, кто смотрел на него свысока и смеялся.
В сущности, она была никем.
Люциус оделся, одернул рукава пиджака и вытянул манжеты. А потом ушел, оставив свечи зажженными. Ему не терпелось вернуться домой и все рассказать Кевину.
Ева была полна сил. Секс и сон, что может быть лучше такого сочетания? Если начинать утро с короткого заплыва и кружки отличного крепкого кофе, то можно горы свернуть.
Сегодня преступникам всех мастей следовало бы взять выходной.
– Лейтенант, вы выглядите отдохнувшей, – сказал Рорк, опершись о косяк двери, соединявшей их кабинеты.
– Готова на подвиги, – сказала Ева, глядя на него поверх кружки. – Судя по твоему виду, ты тоже.
– Я взял хороший старт.
Ева фыркнула.
– Да, неплохой, но я имела в виду работу.
– И я тоже. – Рорк подошел к Еве и прижал ее к столу. Потом нагнулся и погладил кота, который раскинулся на видеотелефоне, как коврик.
– Как, опять? Мне нужно работать.
– За пять минут ничего с твоей работой не сделается.
Ева наклонила голову и посмотрела на наручные часы.
– Ты прав. Пять минут. – Она обвила руками его талию. – Мы должны успеть… – Едва она успела прикусить нижнюю губу Рорка, как в коридоре послышался безошибочно узнаваемый топот полицейских ботинок. – Увы, Пибоди пришла раньше обещанного.
– Давай притворимся, что мы ее не слышим. – Рорк прильнул к ее рту. – И не видим. – Он провел языком по ее губам. – И даже не знаем, как ее зовут.
– План отличный, но… – Когда он вложил в поцелуй весь свой пыл, у Евы едва не растаяло сердце. – Старый развратник, – пробормотала она, когда Пибоди вошла в комнату.
– Ох… Гм-м… гм-м…
Рорк обернулся, взял Галахада на руки и почесал его за ухом.
– Привет, Пибоди.
– Привет. С возвращением. Пойду-ка я на кухню и выпью кофе… и что-нибудь съем.
Но не успела она сделать и шага, как Рорк протянул руку, взял ее за подбородок и заглянул в лицо. Оно было бледным, мрачные глаза обвели темные круги.
– У тебя усталый вид.
– Плохо спала. Мне нужен кофе, – пробормотала молодая женщина и вышла.
– Ева…
– Не надо. – Она прижала палец ко рту мужа. – Я не хочу об этом говорить. Не хочу говорить вообще, а сейчас в особенности. Если бы кое-кто послушал меня еще тогда, когда она начала путаться с Макнабом, нам не пришлось бы об этом говорить, правда?
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, именно это ты и делаешь.
– Ох, помолчи! Мне нужно только одно: чтобы она успокоилась и начала делать свое дело. И он тоже. – Ева пнула ножку ни в чем не повинного письменного стола и опустилась в кресло. – А теперь уходи.
– Ты переживаешь за нее.
– Черт
