и заскрипелипауки и бабочки всё это видит он как будто впервые
его окружают хлопают по плечу ну что живые
кричат живые а где Ашот
«птица гугук…»
птица гугук
для коготка
вот тебе ветка
слёзки лия
мимо летая
дура тупая
забудь где я
«перед входом в ботанический сад покупает бутылку белого вазисубани…»
перед входом в ботанический сад покупает бутылку
белого вазисубани
под лавкой всегда дожидаются несколько свежих
грецких орехов
при этом его истории достоверны
бешеный огурец Ecballium elaterium одна из любимых
тем его лекций
плюющийся семенами на десять и более метров
Морис Метерлинк замечал:
это действие столь необычно как если бы нам удалось
спазматическим резким движеньем выбросить все наши
органы кровь и сосуды
«есть на Рейне утёс из самородного золота…»
есть на Рейне утёс из самородного золота
на том месте кончается музыка и начинается
гальванопластика
молодые герои встают готовые к новым сражениям
вот Брунгильды рассядутся в малом зале бакинской
консерватории
почему не в большом богатырши просто не понимают
каждая знает что она виновница смерти Зигфрида
но дирижёр как бы медлит и ничего не решает
«в музее электричества чисто по-прежнему…»
в музее электричества чисто по-прежнему
один сотрудник говорит другому вот раньше
в семидесятые
простая подстанция в Свиблово была простою
подстанцией в Свиблово
оставались различия между нулём и фазой
оба смотрят в окно сильно покрытое копотью
на внутренний двор где посетители продолжают
вздрагивать
в тени огромных чёрных расколотых ещё дымящихся
вязов
«марьиванна камбала…»
марьиванна камбала
была
жила в ней неминучая сила
где б мы ни прятали всё равно находила
жизнь говорила вся вокруг письменного стола
золото
