не относится. Проверка была на первой паре?
– Не было.
– Ну и слава богу, значит, мой прогул не отметили.
– И все-таки где ты была?
– Отстань, не мешай конспектировать.
До конца лекции они сидели как чужие, Светлана старательно записывала, а Игорь рисовал в тетради кораблики и с горечью думал о том, как быстро кончилось его счастье. Вот она уже уходит, не предупреждая, и не считает нужным что-то объяснять. А что будет дальше?
После занятий Света сама подошла к нему и ласково взяла под руку:
– Ну что, Игорек, пошли домой?
– Куда? Домой? – переспросил он.
– Ну да. К нам домой. Я разговаривала сегодня с Тамарой Серафимовной, и она разрешила нам жить вместе.
– Ты…
Он потрясенно смотрел на девушку, не веря тому, что услышал.
– Ты была у Тамары?
– Да, сегодня утром. Вместо первой пары.
– И что ты ей сказала?
– Сказала, что мы любим друг друга и хотим жить вместе. И спросила, не может ли она нам чем-нибудь помочь. Может быть, она знает кого-то, кто сдаст нам комнату или квартиру.
– И что Тамара?
– Да ничего, расслабься ты, чего ты так перепугался, Игорек? – Светлана весело рассмеялась. – Твоя Тамара мировая тетка, ей на самом деле глубоко наплевать, один ты живешь или со мной, для нее главное – чтобы грязи не было и чтобы никто на кухне и в ванной не толкался, когда она дома. Поэтому она и компании приводить не разрешает. А спокойная хозяйственная молодая девушка, которая обещает соблюдать чистоту и порядок, – это же совсем другое дело.
– Светка, ты не врешь? Ты действительно с ней договорилась?
Он все еще не верил обрушившемуся на него счастью.
– Ну конечно. Пошли. Теперь у нас есть свой дом. Правда, хорошо?
Они перетащили из общежития ее вещи – учебники, одежду, кое-что из посуды и всякие милые мелочи и вечером устроили в комнате Игоря тихое новоселье с дешевым вином «Агдам», яичницей с сыром и помидорами и с бесконечными «законными» поцелуями.
Светлана сильно преувеличивала, когда назвала себя хозяйственной девушкой. Ходить по магазинам в поисках продуктов она не хотела, готовить не умела, мыть полы и драить сантехнику не любила.
– Ну что это такое, – жаловалась она Игорю, – в этом Томске ничего купить невозможно, ни мяса, ни колбасы. Жаркое приготовить не из чего, суп сварить невозможно.
Он даже не пытался возражать и говорить, что весь огромный город как-то живет и из чего-то варит супы, он слишком хорошо помнил свои жалкие и безуспешные попытки сварить борщ. В конце концов, разве это главное – все эти обеды и ужины? Они молоды, полны сил, любят друг друга и живут вместе, это ли не счастье? А питаться можно консервами и булочками, все студенты в общаге так живут – и ничего, никто не умер.
– Вот если бы мы с тобой жили вместе в Москве, я бы тебя кормила на убой, – часто повторяла
