как у вас с раскрываемостью? – солидно спросил Игорь.
– А что раскрываемость? – Ушаков довольно хохотнул. – Раскрываемость у нас девяносто три процента. Приезжих здесь мало, делать им тут нечего, а со своими разобраться – труд невелик.
Фраза прозвучала для Игоря полной загадкой. В чем разница между приезжими и своими? Однако, если раскрываемость всего девяносто три процента, значит, есть и нераскрытые преступления. Интересно, какие?
– Ну я ж тебе объясняю: приезжие, – нетерпеливо мотнул головой Ушаков. – Воруют опять же, драки с местными устраивают, девок наших портят – и ищи их потом, когда никто толком и не знает, откуда они приехали и как их зовут. А ты небось в бой рвешься, собираешься раскрыть громкое убийство и показать мне, старому пню, небо в алмазах? Чего покраснел-то? Угадал я? Тоже труд невелик – угадывать. Вас таких я знаешь сколько перевидал? Каждый год, считай, молодого следователя присылают, и все из университетов. И каждый год одна и та же песня: Павел Иннокентьевич, ты его обучи работе – и можешь спокойно на пенсию отправляться. А года не проходит – и этот молодой сбегает, то устраивает себе перевод в большой город, к магазинам, стало быть, поближе, то женится и к жене уезжает, то еще что придумывает, и снова я тут в гордом одиночестве остаюсь. Я знаешь сколько сверх положенного за этим столом пересидел? Мне срок службы уже два раза продлевали, а третьего раза не будет – не положено. Так что как ни крути, а в мае все равно уходить придется. Давно бы уже рыбку ловил на Томи да грядки обихаживал, если б не такие, как ты. Только совесть не позволяет, да и начальство упрашивает. В общем, так, молодой специалист Мащенко: по сложным преступлениям работать ты здесь не научишься, такая вещь у нас редко бывает, а чтобы научиться – надо дел пятьдесят закончить, не меньше, только тогда можешь считать, что у тебя рука набита и глаз наметан. А вот по части краж, хулиганки и групповых драк станешь мастером, асом. Имей в виду, групповуха в любом преступлении – это самое сложное, это высший пилотаж.
– Почему? – удивился Игорь.
– Да потому, молодой специалист Мащенко, что каждый участник группового преступления дает разные показания. А тебе надо, чтобы все сошлось один в один, иначе из суда дело завернут на дослед. А дослед – это брак в твоей работе. Вот представь себе групповую драку, в которой одному потерпевшему нанесены тяжкие телесные повреждения или он, не приведи господи, скончался, а двум-трем другим ребро сломали, челюсть повредили или просто рыло начистили. Дрались, к примеру, восемь человек, по четыре с каждой стороны. И вот тебе нужно разобраться, кто кого ударил, как ударил, чем, в какую часть тела противника. Кто нанес тот удар, от которого потерпевший отдал богу душу. Кто именно то треклятое ребро сломал, кто своим кулачищем в челюсть заехал. Да они сами, драчуны эти, не помнят, пьяные были, в общей куче руками махали, а ты должен разобраться. Короче, сам увидишь, на собственном опыте учиться будешь.
– Неужели у вас совсем убийств
