там всегда много аллюзий на действительность. В своих работах режиссёр раскрывает свой богатый внутренний мир, даёт волю своей фантазии.
Иногда в спектаклях – голая сцена с какой-то мелкой деталью, которая призвана сконцентрировать внимание зрителя. В представлении «Послушайте!» на сцене только большие кубики с буквами алфавита, они и составляют слова/реквизит. Высоцкий рассказывал про «Преступление и наказание»: «Голая сцена. Только в углу весь спектакль, всё это действие – присутствуют накрытые простынями убитые две жертвы Раскольникова как вечное напоминание ему. И больше ничего».Выразительные мелочи в спектакле (например, то, как стоит ребёнок за табуреткой, или потрёпанная, сильно поцарапанная дверь) передают ощущение безысходности и ужаса даже по сохранившимся фотографиям.
Образы, метафоры дают большой простор творчеству. «Опорой поэтического театра в момент понимания является метафора. Это наиболее эмоциональный, сильный и экономный способ художественного выражения и воздействия на зрителя. Потому что метафора действует на человека озарением. Я всегда испытывал протест против монополии психологически-бытового театра. Собственно, поэтому я и занялся режиссурой» (Любимов).
Каждый спектакль – в ярком воплощении, каждый четко отличается по форме. Декорации в театре простые, но они не повторяются: «…только зная, ЧТО говорить и КАК говорить, художник имеет право требовать к себе внимания» (Любимов). Начиная с «Доброго человека из Сезуана», многие спектакли знаменовались ярким символом-реквизитом – портрет Брехта, плаха и цепи, занавес, зрительские стулья, часы-маятник, а с 1989 года – более сложными конструкциями: трибуны-нары, решётки, инсталляция замка…
Мой любимый поздний этап любимовской Таганки – это театр философского размышления (по словам Любимова, «путь от Брехта к Достоевскому»), и хороший пример сказанного – философская мистерия «Сократ/Оракул» (2001), сложная, заставляющая размышлять работа с глубинными наблюдениями, музыкальной ритмикой и элементами искусства пластики. Именно так, далеко не всем (тем более не нам – представителям молодого, мало читающего поколения) дано с первого просмотра поймать нить повествования, но на уровне очень нетривиальных фраз спектакли вызывают думы о разных аспектах бытия. Да, этот театр трудно назвать развлекательным…
От театра Любимова исходит удивительный свет. Иногда, целый день занимаясь просмотром видеосъемок, чтением интервью и записок Любимова, не замечаешь, как прошло время, и вместо усталости остаётся чувство гармонии и духовного возвышения.
Постановки Любимова отличает страстная гражданственность: держаться в стороне от проблем, которые окружают зрителя, режиссёр себе позволить не может. Как относится этот режиссёр, скажем, к изгнанию Солженицына, понимали все, это предопределило как любовь зрителей, так и отношение правителей…
Любимов в трудные минуты не терялся, вёл себя твёрдо и принципиально, и это касалось
