перехватив мой взгляд. – Давай, проходи на кухню! Ботинки можешь не снимать – и без тебя натоптано!
Позвякивая пакетом, я проследовал в указанном направлении. Н-да… сразу видно, что ни одной женщины среди проживающих в этой квартире людей нет – в раковине гора грязной посуды. На столе чашки с недопитым чаем и переполненные пепельницы. Я выгрузил на стол нехитрую закуску для краткого междусобойчика с учетом специфики напитка и веяния времен: банку оливок, упаковку тонко поструганного сервелата, коробочку хорошего сырного набора (имею я такую слабость), нарезанный батон белого хлеба. Пока я разбирался с закуской, Альбертыч достал с полки рюмки, нарезал лимон, откупорил бутылку и выдвинул кухонные табуреты из-под стола.
– Присаживайся, разговор у нас с тобой будет длинный. – Он махнул рукой в сторону табуретки, стоявшей ближе к двери. Ситуация мне не нравилась все больше и больше. Во что же Димка вляпался?
Я осторожно присел. Альбертыч аккуратно разлил по рюмкам коньяк – ровно по три четверти емкости.
– Со свиданьицем. – Он махнул рюмку, на секунду замер, оценивая напиток и прислушиваясь к себе, потом бросил на кусок хлеба пару ломтей колбасы, а сверху – пару ломтей сыра. Насколько я помнил – всякими «гвардейскими пыжами» старик никогда не баловался.
– Будем! – Я последовал его примеру и пригубил коньяк.
– Ты, наверное, вопросами мучаешься, что, мол, да как? – Альбертыч, бодро пережевывая бутерброд, закинул в рот пару оливок. – Спрашивай, не стесняйся!
– Чего спрашивать, Владимир Альбертович? Зачем воздух впустую сотрясать? Я уже не зеленый пацан. Если вы, используя ресурсы всей своей организации, Димке помочь не можете, а меня зовете, значит нужен именно я. То, что мне знать необходимо, сами расскажете. Где рассказать не сможете – промолчите. Посвятите в ситуацию и проведете инструктаж, так сказать.
– А ты уже на все заранее готов? Если надо ради друга, то и в колодец головой?
– Если надо в колодец, то можно и в колодец… слазать, по веревочке или по скобам, со страховкой и пониманием, что в этом колодце я должен искать или делать. – Я выпрямился на табурете и положил ладони на стол. – Если друг упал в колодец, прыгать сверху бесполезно. Так его убить можно или оглушить, а вот спасти не получится точно.
– Ты, Сережа, не ершись. – Альбертыч, прищурившись, посмотрел мне в глаза. – Ситуации бывают разные. Вот, помню, был у меня один случай…
Так… Вместо того чтобы говорить по делу, мы хотим травить байки. Впрочем, баек не последовало. Альбертыч посмотрел куда-то поверх моей головы и спросил:
– Парень чистый? – Этот вопрос Альбертыч адресовал не мне, а бесшумно подошедшему широкоплечему седому мужику, загородившему своей фигурой весь дверной проем. Мужик молча кивнул. Альбертыч кивнул в ответ и повел рукой в сторону стола. – Присоединяйся, Илюха!
Еще один грушник на мою голову?
Альбертыч
