чудесъ, которыми они устрашали суровыхъ воиновъ. Архіепископъ Монтано, который жилъ подъ однимъ кровомъ съ своей женой, возмущенный поднявшимся противъ него ропотомъ, положилъ горящіе угли подъ свое священническое платье въ то время какъ служилъ мессу, и не обжегся, доказавъ этимъ чудомъ чистоту своей жизни. Санъ-Идлефонсо, не довольствуясь писаніемъ книтъ противъ еретиковъ, добился того, что ему явилась святая Леокадія и оставила въ его рукахъ кусокъ своего плаща. На его долю выпала потомъ еще большая честь: сама Пресвятая Дѣва спустилась къ нему съ неба, чтобы надѣть ему на плечи ризу, шитую ея собственными божественными руками. Много лѣтъ спустя, Сигбертъ имѣлъ дерзость надѣть эту ризу, за что лишенъ былъ сана и отлученъ отъ церкви. Единственныя книги, которыя появлялись въ то время, были написаны толедскими прелатами. Они сочиняли законы, они возвели въ короли Вамлу, они устроили заговоръ противъ жизни Эгики, и совѣщанія, которыя происходили въ базиликѣ святой Леокадіи, были политическими собраніями, на которыхъ тронъ занимала митра, а королевская корона была у ногъ архіепископа.
Мусульманское вторженіе снова обрекло толедскихъ архіепископовъ на смиренную жизнь. To, что было во времена римскаго владычества, конечно, не повторилось болѣе и прелатамъ не приходилось бояться за свою жизнь: мусульмане не умножали число мучениковъ и не насиловали вѣрованій побѣжденныхъ. Всѣ толедскія церкви остались во власти мозарабскихъ христіанъ за исключеніемъ собора, превращеннаго въ главную мечеть. Но католики были бѣдны и постоянныя войны между сарацинами и христіанами, а также притѣсненія, которыми мавры отвѣчали на варварство, сопровождавшее обратное завоевываніе христіанами мавританскихъ земель, затрудняли служеніе церкви. Къ этому времени относятся невѣдомыя имена Циксила, Элипандо и Вистремиро, того Вистремиро, котораго святой Евлогій называлъ «факеломъ святого духа и свѣточемъ Испаніи», но о которомъ исторія даже не упоминаетъ. Если самого святого Евлогія предали мученической казни въ Кордовѣ, то этимъ онъ обязанъ неистовству своего религіознаго пыла. Что касается Бенито, француза по происхожденію, его пріемника на архіепископскомъ престолѣ, то онъ не желалъ уступать своимъ предшественникамъ въ святости и поэтому прежде чѣмъ прибыть въ Толедо, постарался, чтобы въ одной изъ церквей у него на родинѣ сама Пресвятая Дѣва принесла ему новое облаченіе.
Вскорѣ послѣ того въ XI вѣкѣ на сцену выступили воинствующіе архіепископы, прелаты въ кольчугахъ, вооруженные топорами о двухъ лезвіяхъ, «конквистадоры», которые, предоставляя служеніе мессъ смиреннымъ каноникамъ, сами садились на боевыхъ коней и считали, что недостаточно служили Господу, если въ теченіе года имъ не удавалось прибавить къ церковному достоянію нѣсколько деревень и нѣсколько горъ. Первыми изъ нихъ были французы, монахи знаменитаго монастыря Клюни, посланные въ сагагунскій монастырь аббатомъ Гюго; они первые стали называться «донами» въ знакъ своей сузеренской власти. Благочестивая вѣротерпимость прежнихъ епископовъ,
