обломок и задумчиво раскрошил его пальцами.
– Наивный ты человек, Андрюша… Пес с ним, пойдем. А ты чтоб лежал, ясно?
– Ну! – счастливо затряс головой Гоша.
– Еще раз мне попадешься…
– Я?! Ни в жизнь!..
Внутри у Андрея вроде всё было цело, но едва он вышел из рощи, как в боках закололо. В животе что-то беспрестанно екало и шевелилось, а на подходе к станции его разобрал болезненный, непрекращающийся кашель.
– Полечиться тебе надо, – сказал Илья.
Он держался бодрее, о побоище напоминала лишь опухающая губа и вымазанная в глине рубашка. Илья немного прихрамывал, но без него высокие ступени тамбура Андрей не одолел бы.
В вагоне Илья наорал на какую-то бабку и заставил ее уступить Андрею место. Андрею было страшно неудобно, но от возможности сесть он отказаться не мог. Он опять куда-то уплывал – дурнота то исчезала, то накатывала с такой силой, что темнело в глазах. Илья всю дорогу стоял рядом и придерживал его за плечо.
От станции до дома Илья тащил Андрея на себе.
– У тебя же нога… – слабо протестовал Андрей.
Илья весело матерился, называл его захребетником и приказывал заткнуться. Он говорил, что скулеж ему мешает и если Андрей произнесет еще слово, то он его бросит. Андрей благодарно умолкал, но через пять шагов снова начинал сетовать.
Так они и плелись – мимо гуманитарки, мимо детской площадки и смеющихся женщин в розовых блузках.
Ввалившись в квартиру, Илья уложил Андрея на кровать и велел раздеваться. Сам он снял рубашку, вымыл руки и пошел на кухню. Минут двадцать оттуда доносилось какое-то позвякивание. Андрей подумал, что время для обеда выбрано не очень подходящее, но спорить не стал.
Из кухни Илья вернулся с большой кастрюлей, в которой находилось что-то густое и черное.
– Я это есть не буду, – заявил Андрей.
– Я тоже, – сказал Илья. – В туалет хочешь?
– Как?..
– Как-как!.. По-маленькому.
– В смысле?..
– Не в смысле, а в кастрюлю. Давай, заодно посмотрим, что у тебя с почками. Будет кровь – связываюсь с клиникой. Не будет – без врачей обойдемся. Давай, говорю! – прикрикнул он. – Или я пописаю, если тебе приятней.
Андрей, глупо улыбаясь, повернулся на бок и исполнил распоряжение.
– Жить будешь… – промолвил Илья.
– Что здесь? – осведомился Андрей с отвращением.
– Народное средство. Чай, тертая картошка, сода и геркулесовые хлопья, – перечислил он. – И еще кое-что.
Илья воткнул в черную массу любимую ложку Андрея и принялся перемешивать.
– Ты где этому научился? – спросил Андрей.
– Там, – нехотя бросил он. – Не дергайся, щипать будет. А потом будет чесаться. Терпи. Когда совсем невмоготу станет, пойдешь мыться.
Илья зачерпнул народного средства и без предупреждения вывалил его Андрею на грудь.
– Поздно, уже в дерьме, –
