точно. Вернее, не так… пока я была маленькой мне порой сильно не хватало ее поцелуев на ночь, ласки, слов поддержки. Мама редко приходила на утренники в детском саду, еще реже на школьные собрания. Мама никогда не спрашивала с кем я гуляю и во сколько приду домой. Она не звала меня обедать, или одеться потеплее. В общем и целом, вся ее забота сводилась к тому, чтобы мы были более-менее сыты, одеты и ни в чем не нуждались. В холодильнике всегда было много еды, вкусной и разнообразной, чего не было у большинства моих сверстников. Шкаф ломился от импортной одежды, модной и яркой. Я всегда ездила во все школьные поездки, посещала всевозможные кружки и секции.
Единственное, чего у меня никогда не было, так это обычного материнского тепла.
Со временем я научилась с этим жить и даже была рада, что в отличие от большинства моих подруг лишена излишней родительской опеки.
Мать более-менее оживала с появлением в ее жизни мужчины. Нет, не так. С появлением Мужчины, которого она тут же ставила на божничку и принималась ему истово преклоняться. Мне кажется, она и детей-то рожала в угоду им, мужчинам.
Вначале появилась я, став обожаемой дочкой своего отца. Папа погиб в автомобильной аварии, когда мне было всего шесть, и хоть это было очень и очень давно, я до сих пор помню то снежное утро, когда в дом постучались люди в форме.
Спустя время у мамы появился новый муж, а за ним и Юлька. Вот уж за что стоило сказать им спасибо, так это за сестру. Хоть и была у нас разница в шесть лет, однако Юлька стала мне самым родным человеком на свете…
Через семь лет и Юлькин отец исчез из нашей жизни, и его место почти сразу занял дядя Витя.
Дядя Витя не любил маму.
Это видела я, это видела даже мелкая Юлька, только мамины глаза светились от счастья. Но все это было полбеды. Вскоре после своего появления дядя Витя начал избивать маму, унижая ее перед нами, он кричал, что она старая и некрасивая, хотя маме было всего-то тридцать три года и была она очень красивой женщиной.
При этом я все чаще замечала его странные взгляды на себе. Но прежде он никогда меня не бил.
***
Спустя всего день после случившегося с отчимом я вышла за хлебом в соседний с домом магазин и тут услышала:
– Эй, привет!
Я вздрогнула и обернулась. Прислонившись спиной к бетонной стене блочной девятиэтажки стоял сам Вовка Гришин.
Я была уверена, что он сказал это не мне и даже обернулась в поисках того, кому адресовалось приветствие. Но рядом никого не было, а значит это мне Вовка сказал «привет»?!
Молча опустила глаза и хотела было прошмыгнуть мимо, но он внезапно перегородил мне дорогу и схватил за руку. От ужаса я вся онемела. Оцепенение хватило даже глотку, оттого я не смогла произнести ни слова. Сознание вмиг нарисовало мне картину, где я, придавленная отчимом, отчаянно прошу его отпустить меня, но капкан сжимается все сильнее и вот уже боль пронзает тело, отдаваясь в мозг искрами фейерверка.
– Н-нет, – еле слышно шепчу я, глядя ему прямо в глаза.
По щекам бегут ручьи слез, тело сотрясает крупная дрожь.
– Эй, ты чего? Я ж только познакомиться хотел…
Он
