ты не понимаешь, Николай Николаич. Какое же тут иносказание, прямо говорится: против властей.
Голованов. Я и говорю – дурак. Каких властей? Апостол Павел жил две тыщи лет тому, о каких властях-то он говорил? Власть была тогда римская, императорская…
Рогов (смеется). Народный ты учитель, Николай Николаич, одно слово… Здесь другое важно: кто признает над собой власть божью, для того всякая другая власть – тьфу! И советская им – тьфу! И потому нам церковники – первые враги. Головой надо думать, Голованов. Мне человек нужен целиком, с потрохами.
Надя (елозит, напевает). Ух-тю! Ух-тю! У тебя в дегтю!
Голованов. Ишь чего захотел! У моих потрохов своя забота.
Рогов. Удовлетворю. Из моих рук. (Наливает.) Из моих рук – пожалуйста.
Надя (встает, проходится приплясывая). Ух-тю! Ух-тю! У тебя в дегтю, у меня в тесте, слепимся вместе!
Рогов. И тебя – удовлетворю. Мало, что ли?
Голованов. А она такая: сколько ни дай, все мало.
Рогов. Ладно, ладно. Мало не покажется. Сядь, не мельтеши.
Голованов. У-да-вле-тва-ре-ни-е… (Засыпает.)
Надя (вскидывается, поет). Я див-чон-ка-ма-ладая…
Рогов. Да сядь ты. (Ковыряет еду.) А что у нас все так варят… Мясо разварят до соплей, вкуса никакого…
Надя. А грибка соленого возьми.
Рогов (берет гриб, закусывает). Точно как у нашей матушки, у Ирины Федоровны… Семенов, достань гармонь. (Семенов приносит гармонь, Рогов растягивает меха, Надя опять вскидывается, как боевой конь.) Да сядь ты, посиди смирно. Шило у тебя в жопе… (Поет.) Славное море – священный Байкал…
Голованов (встрепенулся). Именно… Густав Густавович… Я не участвовал… Я не состоял… Я не хотел… Иван Густавович… (Тянется к стакану, роняет голову на стол. Рогов трясет его за плечо, Голованов спит крепким сном.)
Рогов. Семенов! (Семенов подходит, Рогов ему что-то тихо говорит.) Недолго, понял? (Семенов кивает.) Славный корабль – омулевая бочка…
Семенов. Надь, пойдем выйдем.
Надя. Че?
Семенов. Идем-ка, дело есть.
Надя выходит вслед за Семеновым, за ними выходит и Сидоренко. Рогов выводит из кельи Тимошу.
Рогов. Ну что, Тимофей Рогов, знаешь, что тебе за дезертирство полагается?
Тимоша. Знаю что.
Рогов. А зачем сбежал?
Тимоша. Невмоготу стало.
Рогов. О! Месяца не служил, и невмоготу! А я как три года по окопам гнил? Всем вмоготу, а тебе невмоготу? А жить-то хочется?
Тимоша. Хочется.
Рогов. А ведь помирать придется.
Тимоша (падает на колени). Сеня! Христом Богом прошу, не погуби! Ради матушки нашей не погуби!
Рогов. Ишь, хитрый, как запел. Куда метишь, в матушку, значит.
Тимоша. Прости меня, прости, Сеня.
Рогов. А прощенье заслужить надо.
