чем-то еще, мы можем поговорить о чем-то еще. Только не смешивай две эти темы.
– Что не так?
– Всё.
– Я остановлю вас.
– Не знаю, получится ли у вас…
– Я юрист. Будьте начеку.
– Как вам удается разбираться с делами, когда ваш муж на другой стороне?
– Не без деликатности.
– Что мне делать?
– Не спи ни с кем.
– И это позволит мне выиграть?
– Я бы голосовал за тебя.
– Мы хотим ее признания вины?
– Нет, мы просто хотим знать все факты.
– Где мой ботинок?
– У тебя на ноге.
– Да, а второй?
– Меган хочет подписать соглашение. Ее избили в тюрьме.
– Это эмоциональный шантаж.
Дети не хотят денег. Они хотят свободы.
Меня отстраняли на год. За употребление кокаина. Мои лучшие выступления произносились под кайфом. Но разве сейчас я не выгляжу спокойнее?
– Что ты делаешь?
– Я читаю книгу, которую написал.
– И как она?
– Не очень.
У меня есть то, что может тебя заинтересовать. Группа поддержки у барной стойки для юристов, подверженных санкциям, отстраненных от должности, без лицензии.
– Разве мы почти не сходили на свидание три года назад?
– Да, ты меня продинамила.
– Я была на реабилитации.
Люди лгут. А политики – это просто люди.
Проблема в том, что когда ты суешься с тем, что «люди врут», это только привлекает больше внимания ко лжи.
Люди считают, что с тобой что-то не так, если ты суетишься.
– Люди считают, что лжешь ты, потому что создаешь вокруг лжи суету.
– Это безумие.
– Это история на одни сутки. Она забудется, если мы не заглотим наживку.
– Но ведь это сойдет ему с рук.
– Это высшая лига, Алисия. Надо привыкать.
– И вы хотите, чтобы я не сдавалась?
– Да, еще ненадолго.
Я против разделения закона и политики. Вы, надеюсь, все понимаете? Мне нужно отойти.
Я знаю, что ложь может обойти полмира, пока правда обуется.
– Одна из опасностей отсутствия практики – это пойти по наклонной.
– С тобой?
– Ты хочешь, чтобы я остался в твоей жизни?
– Да.
– Тогда прекращай упрямиться.
– Никакой личной жизни.
– Правило мафии?
– Мы можем преследовать друг друга, но не семьи.
– Ты
