хоть на конфеты возьмите.
– На конфеты! – усмехнулись они в один голос. – Давай уж на пиво! Только ему не говори, а то шкуру с нас спустит.
Маруся, больше не спрашивая про таинственного благодетеля, сунула ребятишкам сто рублей и заперла дверь. Холодильник ломился от изобилия, на дверце шкафа болталось на вешалке дорогое платье, рядом лежали сумочка, туфли и чулки. «Реквизит! – попыталась уговорить себя начинающая звезда шансона Маруся Климова. – Относись к этому, как к реквизиту! Придет время – вернешь. Ты ничем ему не обязана!» И хотя это было вопиющей неправдой, она на мгновенье смогла убедить себя в своей независимости и продолжила колдовать над сценическим образом перед зеркалом в ванной.
Ресторан на удивление был ухоженный и дорогой. Конечно, не такой, как новиковские проекты, но и не позорный кабак из деревни Гадюкино. Старенький швейцар провел ее в гримерку и поспешил сообщить хозяину, что «примадонна изволили прибыть». Дмитрий Алексеевич вломился без стука, когда она потянулась застегнуть платье и, оттолкнув ее руку, обстоятельно повел молнию вверх.
– Как наряд?
– Красиво, спасибо! – суховато поблагодарила Маруся, внутренне содрогаясь при мысли о первом публичном выступлении со сцены.
– Надеюсь, ты не опозоришься!
– Дима, ну, что за блажь заставлять меня бегать по этажам! Мне же вредно!
Владелица капризного голоска, румяных щечек, голубых глазок и обиженно надутых губок ворвалась в дверь, подобно маленькому урагану. И если бы не круглый животик, опередивший кукольное личико, ее вполне можно было принять за Мальвину.
Маруся уставилась на этот животик, позабыв о вежливости, а скомпрометированный хозяин пошел крупными пятнами, как медведь во время линьки, и только что не зарычал.
– Сколько раз я… – Он осекся под вопросительным Марусиным взглядом. – Она гримерша, приведет тебя в порядок!
– Я в порядке, а ей надо дома яблоки кушать, – заметила Маруся, рассматривая обоих в большом зеркале. – Надо же, в одном ресторане сразу две беременные!
– Ты петь пришла, вот и пой! – взбеленился Дмитрий Алексеевич, едва ни начавший оправдываться, и спрятал в карманы сжавшиеся кулаки. – Причеши ее, Белякова, а то она на утопленницу похожа. И рот держи на замке, пока работаешь!
Беременная Мальвина кивнула, прикусив язык, и поспешно взялась за расческу.
Бывшее здание театра, перестроенное под ресторан, вмещало множество столиков и оканчивалось сценой, на которой стоял белый рояль. Маруся из-за занавеса наблюдала за перемещениями в зале и взволнованно перебирала ледяные пальцы. Иллюстратор наигрывал замысловатые джазовые композиции, официантки сновали по рядам, гости заполняли свободные места. Для умирающего медвежьего угла этим вечером на ужин сошлось подозрительно много гостей. Дамы в густо налаченных прическах кутались в меховые накидки, мужчины щеголяли в узких галстуках и отражающих люстры туфлях. Почему здесь задержалась мода почти столетней давности,
