жалею, ни в коем случае.
Но я по-прежнему боюсь, боюсь за тех, кто находится со мною рядом, потому, что главную опасность для них представляю я сама.
Глава 1
Всё, сессия сдана! Вот оно: начало долгожданных каникул! Времени, которое я смогу посвятить своему магическому началу и Феликсу. Год словно в забвении: зубрёжка, самоконтроль, зубрёжка… Скоро я стану третьекурсницей – даже не верится! Это здесь, а что меня ждет в моём мире?
Нужно будет обязательно навестить родителей! Прошлый раз прошёл как-то комковато и мучительно. Не только потому, что я решила нанести визит без Феликса, дабы оттянуть их неизбежное знакомство, но и по тому, что было отвратительно и больно врать, глядя в глаза матери, которая и не подозревает, что со мной произошло. Она никогда об этом не узнает и это замечательно. По крайней мере, родителей я точно защищу от этого безумия.
Думая об этом, в груди противно закололо, словно у меня там жил ёж, а каждая его игла – моя ошибка и болезненное воспоминание, которые я всячески пыталась блокировать. Но разве я могу забыть то, что связано с моими близкими? Никогда и ни за что, пусть даже если это причиняет мне боль. Я думаю, я это заслужила.
С этими мыслями я сидела на подоконнике и наблюдала за жизнью из окна четвёртого этажа своего университета. Погода была пасмурной, но это не портило общего позитивного настроения. Даже Кеша Стародубов, мой одногруппник, заваливший последнюю сессию, сверкал своей улыбкой в тридцать три зуба. И да, я начала общаться и знакомиться с людьми, словно пыталась надышаться перед… нет, напиться воды после долгого пребывания в пустыне.
Я вертела в руках зачётку, тихо проклиная её страницы и поля, в которых стояли оценки. Мне со школы были ненавистны вечера за учебниками перед контрольными, что уж там говорить о книгах в университете перед сессией, и всё из-за каких-то баллов, которыми оценивают твои способности. Но, чёрт возьми, как они поднимают самооценку! Если выше тройки, конечно…
Окно, на подоконнике которого я сидела, выходило из женского туалета, так что, сидеть и размышлять я могла спокойно, без аккомпанемента девичьих визгов и гогота парней.
Мне хорошо были видны автостоянка перед университетом и крыльцо, на которое сыпали люди. Кто-то тут же, собравшись в компании, уходил, кто-то группой устраивался на ступенях и каменных перилах.
Я соскочила с подоконника, как только на автостоянке появился внедорожник Феликса. Эту машину нельзя не заметить: сверкающий, огромный, дорогущий монстр.
Не медля, я телепортировалась на первый этаж под лестницей, там никто меня бы не заметил, и вышла в фойе, где споткнулась о неоткуда взявшийся том Канта.
Может, выронил кто? Я подобрала с пола книгу и раскрыла её: на первой странице стояла печать нашей университетской библиотеки. Значит, туда и верну. Я впихнула книгу в рюкзак, помяв несколько тетрадей.
– О! Ломова! Ты откуда? – Выскочил передо мной Кеша.
Меня это удивило, он раньше так не делал, вообще ко мне не подходил практически.
– Из туалета. – Хмуро ответила я, чтобы он отвязался. Кеша был не самым приятным собеседником. Мой ответ был воспринят как шутка, и я добавила:
– Ох, отойди, не мешайся, – спешила я его обойти.
Он не отставал:
– Знаешь, я считаю, что, жена должна дома сидеть и детей рожать, а ты вон в университет ходишь, – протянул он. – Образование и женщины – гремучая смесь.
– Я задела твоё самолюбие?
– Не моё, мужа своего.
– По себе людей не судят, – я хотела открыть дверь, но рука Стародубова её придавила.
– Это ты меня сейчас тупым обозвала, да?
Я обреченно вздохнула и повернулась к нему, просто так он не отвяжется:
– Ты сам пришёл к этому выводу. Руку убери.
– Слушай… – Грозно начал он, но тут дверь резко подалась на него и Кеша просто был вынужден отойти.
Вошёл Феликс, увидев отшатнувшегося от двери парня, произнес:
– Прошу прощения. – Улыбнулся мне, – я за тобой.
– Здравствуй.
Он взял меня за руку, и мы вышли на крыльцо.
– Ты мог его дверью убить. – Подняла я голову, чтобы посмотреть на моего любимого.
– Если бы хотел. – Улыбнулся он.
– И что он только привязался?..
– Разве ты ещё не читала его мысли?
– Очень надо, – фыркнула я.
Феликс открыл для меня дверь машины:
– Он ревнует.
Я
