ения.
Девушки обедали на летней веранде ресторана «У Топтыгина», который был их любимым местом встреч. Обычно они приходили сюда обсудить дела насущные, поделиться новостями или же просто поболтать «за жисть». Подруги облюбовали этот ресторанчик года два назад по территориальному, так сказать, принципу – он очень удобно располагался между конторой, в которой работала Ника, и фирмой, в которой трудилась ее подруга Евгения. Правда, три месяца назад именно этот момент утратил для Ники свою привлекательность – в связи с обрушившимся на страну экономическим кризисом она вместе с десятками таких же невезунчиков попала под сокращение и с тех пор находилась в свободном поиске. Теперь о ресторанных обедах не могло быть и речи, потому что приходилось считать буквально каждую копейку. Вот и сегодня, если бы не Женька, она спокойно обошлась бы традиционным бутербродом с колбасой. Но у подруги внезапно появился десяток поводов для общения, и она буквально вынудила Нику пойти вместе с ней в ресторан. Конечно, они могли бы встретиться и на какой-нибудь нейтральной территории, однако Евгения была большой любительницей поесть, а «У Топтыгина» кормили вкусно и не слишком дорого. К тому же обстановка здесь была очень домашней и действовала на посетителей умиротворяюще.
Уютно устроившись в тени увитого вьюнами навеса, девушки поболтали о том о сем, а потом принялись обсуждать проблему летнего отдыха. Евгения со своим новым бойфрендом собиралась на две недельки отправиться в Турцию и хотела, чтобы Ника поехала вместе с ними. Но та не желала слышать ни о каких поездках – отсутствие работы отрицательно сказывалось не только на ее достатке, но и на душевном состоянии.
– Ну ладно, про деньги я еще понимаю, – кивнула Евгения в ответ на решительный отказ Ники и поддела ложечкой солидный кусок орехового пирожного. – А вот про настроение – нет! Просто не представляю, как можно не хотеть оказаться у самого синего моря. Солнце, волны, песочек – это же кайф! Дефилируешь так по пляжу в откровенном бикини и наслаждаешься восторженными взглядами курортных красавчиков. А уж с такой фигурой, как у тебя!.. – добавила она и с удовольствием отправила в рот целую гору взбитых сливок.
– Женька, что ты делаешь? – содрогнулась Ника. – Разве можно лопать столько сладкого? Кстати, если бы ты не поглощала кондитерские изделия в несметных количествах, то у тебя фигура была бы в сто раз лучше моей.
– Не была бы, – весело откликнулась Евгения. – Во-первых, у меня для этого слишком крутые бедра, а во-вторых, у нас в роду абсолютно все сладкоежки, так что против природы не попрешь. И знаешь что, – тряхнула она своими каштановыми кудрями, – не уклоняйся от темы. Речь сейчас не обо мне, а о тебе. Я не понимаю, почему ты относишься к себе так безжалостно? Если по утрам фабричный гудок не зовет тебя к станку, то это еще не значит, что ты у нас безработная. По-моему, ты пашешь, как конь. Вон, буквально срослась уже со своим фотиком – чем не трудовая деятельность?
– Ты прекрасно знаешь, что это не профессия, а всего лишь мое хобби, – возразила Ника.
– Которое тем не менее дает тебе возможность зарабатывать на хлеб, – парировала Евгения.
– Это Ян Сигизмундович дает мне возможность зарабатывать на хлеб, – не согласилась Ника.
Ян Сигизмундович был владельцем небольшого фотоателье, которое так и называлось «Фотоателье номер 44». Ника знала старика уже много лет, с тех самых пор, как они с бабушкой перебрались жить из Риги в Москву. В Риге у бабушки Вероники Александровны осталась подруга Генриетта. Перед расставанием Генриетта на всякий случай снабдила приятельницу десятком имен своих московских родственников и знакомых, среди которых значилось и имя ее младшего брата Яна. Обосновавшись в столице, бабушка не преминула воспользоваться этим списком и принялась быстро заводить новые знакомства. Хотя Ян Сигизмундович был гораздо младше своей сестры, а соответственно, и ее подруги, они с Вероникой Александровной легко нашли общий язык и стали регулярно наведываться друг к другу в гости, дабы повспоминать о «делах давно минувших дней». Например, о том, как юные Генриетта и Вероника отправлялись в городской парк на танцы, а маленький Янек тащился вслед за ними и непрестанно ныл, требуя покатать его на карусели. Если же они не обращали на него внимания, он прятался от них в кустах, а позже вымогал у девочек леденцовых петухов, грозясь рассказать маме про то, что они «бросили маленького ребенка на произвол судьбы». Конечно, все это было уже далеко в прошлом и теперь вызывало лишь смех и умиление.
Собираясь в гости к Яну Сигизмундовичу, Вероника Александровна непременно брала с собой Нику. Девочка эти поездки очень любила. Пока бабушка вместе с хозяином дома распивала чаи, она сидела в огромном плюшевом кресле и с удовольствием листала пухлые фотоальбомы, которыми был наводнен весь дом. Фотографии Ника рассматривала не просто так – прозанимавшись несколько лет в фотокружке детского Дома творчества, она знала в этом деле толк и уже сама умела неплохо пользоваться камерой.
Поступив в МАИ, Ника продолжила свои занятия теперь уже в институтском фотоклубе,
