в котором используются определенные термины, а не из-за «непоследовательного языка». С опасностью вступить на ложный путь сталкивается каждый изучающий оккультную философию европеец, который начал занятия, не ознакомившись с образом мышления и особенностями средств выражения ее учителей. Прежде всего ему необходимо узнать эзотерические представления о первичной природе Духа, Материи, Силы и Пространства, о таких основных и не требующих доказательств понятиях, как реальное и нереальное, форма и бесформенность (рупа и арупа), сновидение и бодрствование[18]. Особенно хорошо он должен усвоить (по крайней мере, в общих чертах) разницу между «объективным» и «субъективным» в чувственнном восприятии живущего и в психическом восприятии освобожденной от телесной оболочки сущности (девахани). Тогда ему не нужно будет напоминать, что «мы не можем себе представить, исходя из нашего опыта, форму этого взаимодействия». Другими словами, пока человек не станет девахани, он не сможет вступить в симпатическую связь со своими чувствами или ощущениями. Поскольку освобожденная от телесной оболочки индивидуальность идентична по природе высшей триаде живого человека, будучи освобождена в результате саморазвития, вызванного полным развитием сознательной и тренированной воли, Адепт может через эту триаду узнать все, что касается девахани; он может жить в течение этого времени ментальной жизнью человека, испытывать его ощущения и, полностью разделяя его сверхчувственное восприятие, может вернуть с ним на землю его же память, не искаженную майявическими обманами, следовательно – может не быть противоречивым. Конечно, это если признать существование такого lusus naturae[19], как «Адепт», что может допускаться оппонентами в качестве аргумента. Следует попросить еще об одном: не нужно сравнивать, в ущерб Адепту, силу восприятия его триады, освобожденной от тела, и наполовину свободной монады сомнамбулы или медиума в трансе, туманные взоры которого проникают в «небесную тайну». Еще менее позволительно оценивать эту силу по фантазиям воплощенного разума: каким бы развитым и метафизичным он ни был, он не основывается ни на чем, за исключением индукции и дедукции, происходящих из его собственной обычной деятельности.
Хотя многим европейцам может казаться, что они переросли свои ранние незрелые убеждения, им необходимо специальное изучение тенденций азиатского мышления, чтобы уловить значение азиатских выражений. Короче говоря, возможно, они переросли свои унаследованные взгляды ровно настолько, чтобы критически к ним относиться, но недостаточно, чтобы определить, что является «непоследовательным (или последовательным) языком» восточных мыслителей.
Следует помнить и о самом важном факторе – различии в средствах языка. Это хорошо выражено в ответе жителя Востока, посетившего Европу, когда его попросили сравнить христианство с буддизмом: «Здесь нужен указатель или словарь, ибо в христианстве нет ни понятий для наших слов, ни слов для наших понятий». Любая попытка объяснить оккультные учения с помощью ограниченной терминологии европейской науки и метафизики
См. статью «Сновидения» в настоящем сборнике. –
Игра природы (
