обильно приправленной злостью на себя и радостью оттого, что поставил-таки папенькиного сынка на место, он анализировал происшедшее.
Сразу после того, как на капитанский мостик с тревожным сообщением вбежал генерал, горе-командор отдал обслуге приказ срочно подготовить доспехи и ракетомет. Разумеется, генерал попытался как-то сгладить глупость командора и стал тактично отговаривать его от идеи использовать тяжелое вооружение в штурмовом отряде. Ответ командующего прозвучал весьма неожиданно:
– Я хорошо умею пользоваться ракетометом, к тому же мне нравится все взрывать.
Тогда генерал настоял на том, чтобы непригодный для боя в условиях города ракетомет папенькин сыночек заменил на мобильный гранатомет. Ответ последовал просто ошеломляющий:
– А как им пользоваться?
– Вот олень!
Локос готов был поклясться, что последнюю фразу он произнес про себя, однако командор почему-то обернулся и посмотрел так зло, что Виктор испугался по-настоящему. Сознание того, что он сказал оскорбительное слово вслух, заставило Локоса занервничать, отыскивая ответ на вопрос, извиняться ему или оправдываться. Ведь можно наврать, что оскорбление было адресовано кому-то другому… На его счастье, в этот момент на мостик привезли доспехи, и командор тут же забыл обо всем, принявшись неловко в них входить.
Дальнейшее заставило Локоса забыть о командоре и о тех окружающих, рядом с которыми его угораздило оказаться. Спустившись по трапу на разутюженную парковку, он сразу увидел своих людей – двух полицейских в синих бронежилетах… Но они должны были не находиться со спецназом ОСА, а стоять на посту у дверей торгового центра. Но что самое дурное – на лицах полицейских легко читались выражения страха и вины. Локос все понял, отмахнулся от попытавшегося что-то доложить полицейского и бросился к зданию.
Его тяжелые подошвы сминали куски металла и какого-то мусора, тело сметало возникавшие на пути остовы сгоревших авто. Майор не оборачивался на крики, но по топоту и сотрясению асфальта за спиной точно мог понять, что отряд командора не собирался отставать – спецназовцы догнали Виктора у самого входа, оттеснили и, размахивая автоматами, ворвались внутрь несколькими бригадами.
На плечо легла латная рукавица, Локос обернулся и наткнулся на две оранжевые линзы, впаянные в черный шлем. Кажется, командор изволил выразить сочувствие… Впрочем, Локос уже достаточно успокоился, чтобы сдержаться и не въехать ему кулаком между визоров – он лишь сбросил с себя руку и не спеша переступил через порог.
Виктор был готов к тому, что увидит, но все равно опасался самого худшего. Впрочем, поставленные психологические барьеры не подвели. Он шел и осматривал помещение перед собой. Кровь. Мясо. Мясо. Снова кровь… Мясо.
Благодаря психологической обработке, которой подвергали всех десантников космофлота РФ, он видел перед собой не разрубленные на части тела тех, с кем еще недавно тесно общался, а просто куски мяса – к сожалению, кровь никуда не делась.
Вот
