не так и сложно, если вместо соединительных линий на медном проводе использовать оптическое волокно.
Из остатков овощей я быстренько соорудил схему внутреннего отражения света в оптоволокне и объяснил, как этот эффект можно использовать для передачи сигнала на сотни километров.
– Разве такое сможет хоть как-то сравниться с внутренней шиной ЭВМ? – поджал губы Глушков. – Это все равно несопоставимые величины. И потом, стекло… хрупко и дорого.
– Технические проблемы возникнут только при… – Тут Косыгин сделал «кхм-кхм-кхм», и я осекся. – В общем, это сможет стать реальностью в самой ближайшей перспективе и будет работать многие десятки лет.
– Да скажите мне все, наконец! – взорвался Глушков. – Вы явно чего-то недоговариваете.
– К сожалению, не имею права, – поставил точку Алексей Николаевич. – Но могу подтвердить, что вы получили достоверные сведения.
Беседа замерла. Виктор Михайлович явно обиделся не на шутку, и его вполне можно было понять. Мне стало крайне неловко. Дурацкое ощущение: вместо развернутой картины предложил ученому какие-то жалкие и малопонятные фрагменты. Его напору, энергии и готовности обосновать все разработанной научной теорией я мог противопоставить только тупое «никакого искусственного интеллекта не получится». Проклятое бремя послезнания!..
Наверное, Косыгин испытывал что-то похожее. Так что, через силу поговорив несколько минут на бытовые темы, вскоре начальники засобирались по домам.
Грибы с собой я брать не стал, так и забыл корзину у скамейки…
Глава 2
Переброска RAVчика
Искусственный интеллект, это, конечно, круто. Наверное, будет настоящим прорывом году эдак к две тысячи шестьдесят пятому. Вот туда бы Глушкова – опередил академик время на сотню лет… Да и системы уравнений несут большую пользу народам СССР и их беспокойному хозяйству. В теории. На практике текстовый редактор – вот настоящая вершина современной цивилизации. Ведь уму непостижимо, сколько в тысяча девятьсот шестьдесят пятом году уходило времени на составление вменяемого листочка с буквами! Прежде, чем ОГАС строить, Глушкову стоило бы избавить одну шестую суши от бумажных гор. Хотя… Может быть, ему нравились толпы машинисток.
По мне, обилие симпатичных девушек в машбюро шло советской экономике на пользу – демографические показатели опять же повышались. Но писать от этого легче не становилось. Приспосабливался и так, и эдак, царапал бумагу карандашом, стирал ошибки резинкой «со слоном», испытывал авторучку с золотым пером, которую как-то забыл на столе Шелепин. Делал огромные междустрочные интервалы, чтобы было место для дополнений… Не помогало ничего! Все равно текст через пару часов оказывался в таком состоянии, что проще было переписать – иначе возникала угроза не разобраться самому. И ладно бы так один раз![30]
Самый естественный выход – забыть про рукописи и перейти на печатную машинку. Привезли «Башкирию-7» Уфимского завода. Неуклюжий грязно-белый
Шариковые ручки в СССР в массовом количестве стали производить только после запуска производства со швейцарским оборудованием в конце 1965 года. Но перьевые авторучки оставались в моде еще лет десять.
