плечами.
–Смотри, как бы у тебя пар из ушей не пошел, я не хочу, чтобы ты ошпарил мне щеки. – Добавила она, теперь наблюдая за носками своих туфель.
Оливер наклонил голову и посмотрел на Питера через плечо Кет. Тот, будто боялся, что Кетрин больше никогда не будет прежней. Оливер выгнулся из-за плеча Кетрин, ожидая хоть какой-то реакции от Питера, но тот ушел в себя и отвернулся, казалось, что еще чуть и он разрыдается. Кетрин подняла руку, положила ее на плечо Оливеру, чуть сжала ладонь и пробормотала над его ухом:
–Если я тебе мешаю любоваться на Питера, то я запросто могу пересесть, думаю, несколько агентов позади нас, которые свербят дыру в моем затылке, не откажутся от такой компании. – Она намеренно проговорила все слова громче, чтобы соседи их услышали и чуть обернувшись, подарила надменную улыбку, сидящим позади коллегам.
Те покраснели как спелая малина и сглотнули.
–Агент Робинсон. – В голос пробормотали они.
Кет откинулась обратно на свое сиденье, удовлетворенно посмотрела на истошно выдохнувшего Оливера, покачала головой, наморщив нос. Оливер нехотя поднялся со своего места и посмотрел на коллег. Он надеялся, что их неудобное замешательство, длившееся последние пару месяцев пройдет в теплом краю, и они вернутся к тому, с чего начали, то есть к попытке возрождения. Но надежда рушилась с каждой секундой, обломками разлетаясь вокруг.
Кетрин хотела еще что-то добавить, но в этот момент руководитель их группы громогласно привлек к себе внимание.
–А подробности нам расскажет агент Гордон.
Кетрин резко обернулась, как реагирует собака на команду дрессировщика, и испуганно посмотрела на мужчину, вышедшего из зала.
–Майкл. – Еле слышно прошептала она, почувствовав теплую, влажную ладонь Питера, инстинктивно сжавшую ее руку на подлокотнике кресла.
Сейчас на нее устремилось сразу три пары глаз: бездонно карих, теплых шоколадных и лунно-серых, каждые из которых смотрели по-своему. Оливер с участием и сожалением, Майкл с ехидством и надмением, Питер с заботой и благоговением, укутывавшем как одеяло зимней ночью.
–Итак, коллеги…
Речь Майкла наполняла зал, как вода пустой кувшин, горным ручьем разливаясь по слушателям, громыхая и перекатываясь, как водопад. Но Кетрин слушала, но не слышала, видя лишь дьявола в строгом обличье, чьи губы шевелились, словно нашептывали соблазнительную мантру грешнику. Она даже не заметила, когда его проникновенно-вдохновленная речь закончилась, очнувшись лишь от ощущения тяжелой, но в то же время нежной руки Питера на своем плече. Его глаза говорили обо всем: о ненависти к Майклу, о заботе о ней, о сожалении о случившемся, о намерении наказать виновного, о самобичевании.
Но Кет, не принимавшая жалости, даже от себя самой резко дернула плечом и отстранилась, будто ошпарилась.
–Все нормально, Марлини. – Сквозь зубы процедила она. – Только время шуток ушло.
Она развернулась на каблуках и
