ни после других“». И этот взгляд, по мнению Нидэма, близок современной науке (22, 291).
С точки зрения китайских учений, когда инь-ян находятся в оппозиции (12-я гексаграмма И цзина – три целые черты (ян) сверху, три прерванные (инь) – снизу), то противоположности взаимоотталкиваются, расходятся, ибо свойство ян — тянуться кверху, а свойство инь — тянуться книзу. В этой ситуации происходит не столкновение, а расхождение противоположностей, которое приводит к разрыву всеобщих связей. Поэтому гексаграмма и называется Пи — «упадок».
Унаследованное от античности представление о движении как единстве и борьбе противоположностей, видимо, не единственно возможное. Китайский образ мышления выработал свой взгляд: движение происходит не за счет столкновения противоположностей, а за счет постепенного перехода одной в другую. Иное понимание типа связи между противоположностями обусловило иной тип мышления.
И Махаяна провозглашает: все развивается по кругу, что было верхом, станет низом; тем не менее в Махаяне мы имеем дело с отличным от китайского пониманием связи: не чередуемость, взаимообратимость (свет сменяется тьмой, белое – черным, сила – слабостью), а как бы их взаимная нейтрализация, сведение к нулю; противоположностей, по сути, нет, акцент на их относительности, «пустотности» (шуньята): свет и есть тьма, белое и есть черное, сила и есть слабость.[140]
В «Дао дэ цзине» (гл. II) сказано: «Когда все люди узнают, что красивое красиво, появляется и безобразное. Когда узнают, что доброе добро, возникает и зло. Поэтому бытие и небытие порождают друг друга, трудное и легкое создают друг друга, длинное и короткое существуют в сравнении друг с другом, высокое и низкое друг к другу склоняются, звуки, сливаясь, приходят в гармонию, предыдущее и последующее следуют друг за другом» (3, 184). А в «Ланкаватара сутре»: «И все-таки, Махамати, что же значит „недуальность“? Это значит, что свет и тень, длинный и короткий, черное и белое – суть относительные названия, Махамати, они зависимы друг от друга, как нирвана и сансара, – все вещи нераздельны. Нирвана есть только там, где есть сансара. Сансара есть только там, где есть нирвана. Одно другое не исключает, поэтому и говорят: все вещи недуальны, как недуальны нирвана и сансара»[141] (см. 25).
Нет дистанции между посюсторонним и потусторонним. «В эмпирическом мы встречаемся с тем же абсолютным, только в другой форме, а следовательно, „сансара“ и „нирвана“, в сущности, одно и то же. Идея о тождестве бытия и нирваны, или эмпирического и абсолютного, истинно-сущего, является центральной идеей позднейших сект буддизма» (14, 251).
Можно, видимо, сказать: белое или черное – европейская модель; белое станет черным и наоборот – китайская модель; белое и есть черное – индийская модель.
Китайская структура допускает возможность движения в пределах круга (внутри системы). Китайцы находят возможность оптимального варианта
Вспомним слова Аристотеля: «Цвет, единый и тождественный по числу, не может быть белым и черным» (3, 433).
Сравним: «Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать» (Екклесиаст, 1, 15) или: «Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что он сделал кривым?» (Екклесиаст, 7, 13).
