на реке. Вооружение – два пулемета М2 и два автоматических гранатомета «Mark 19», только если раньше стрелки открыто стояли на корме, то теперь каждый был защищен большим щитом со вставками из бронестекла для наблюдения. Ну и досмотровая команда со штатным оружием.
– Принимайте конец! – крикнули с «Пиббера».
Конец приняли – и на лодку спрыгнул, так что лодка зашаталась, бородатый, татуированный толстяк в чем-то, что когда-то было военной формой, а теперь было непонятно чем.
– Гурвич, ты меня убить собираешься или как? – насмешливо спросил Хиггинс.
– Не сейчас… – Толстяк протопал к Хиггинсу, крепко пожал ему руку, мельком глянул на боевых пловцов: – Таксистом сегодня работаешь?
– Точно. Таксистом. Что на реке делается?
Толстяк, перед тем как ответить, закурил сигарету.
– Вчера стреляли нехило. Где-то в Акарапейре.
– Анархисты?
– Нет. Мы подоспели, когда все уже закончилось. По-моему, кто-то кого-то хотел ограбить.
– Ограбил?
– Непонятно. Лодка вверх брюхом, дырявая, как решето моей бабушки, и четверо жмуриков. И на берегу один, остальных унесли. Одним жмуриком успели пообедать пираньи, второй вообще без документов.
– Русский?
– Возможно. А возможно, и нет.
– Еще чего?
– Ты куда идешь?
– На Сантану.
– Там сегодня Тим патрулирует. Опознание – два-один красный. Будь осторожен, у него легкая гашетка.
– Благодарю.
– Да брось…
Пошатывая лодку тяжестью своих шагов, толстяк прошел к борту, легко, очень легко, если учесть его габариты, вспрыгнул на борт своего «Пиббера».
– Руби концы!
Сантана…
Сантана, город-спутник более крупного города Макапа, еще совсем недавно был всего лишь разросшейся рыбацкой и индейской деревней. Там можно было отремонтировать лодку, перекусить и выпить, продать золотой песок и наркоту, найти себе женщину – чаще всего индианку, оторванную от племени. Все изменилось, когда пришли североамериканцы – в Макапе было совсем неспокойно, и в качестве основного опорного пункта в устье Амазонки был избран именно город Сантана. С-таун, как его называли в переговорах. Сейчас, после нескольких лет североамериканского господства, от североамериканцев в этом городе остался только капитально отремонтированный порт с бетонными причалами и бетонными же ДОТами, защищающими порт от нападения, да целая цепь таких же уродливых, из толстых серых бетонных плит ДОТов, защищающих город от джунглей и тех, кто в них есть. Ах да, еще в городе раза в три увеличилось количество баров с выпивкой. Вот и все, что оставили в этом городке североамериканцы.
Сантана встретила дымом, тяжелым, стелющимся почти у самой воды. Там был какой-то завод, он дымил – но никогда дым не ложился так низко, к самой воде. Дым тяжелый,
