времени.
Но человека, дух которого попал в земную ловушку, не интересует столь абстрактная категория, как категория Вечности. Та небольшая группа людей на нашей Планете, которым дано создавать и воспринимать явления подлинной культуры, прекрасно знают, о чем идет речь.
Но, увы, невероятно сложно достучаться до громады обманутых, чтобы помочь им не потерять связь с космической колыбелью.
Как раскрыть им, что они теряют?
Как помочь им пройти через систему тайных знаков?
Как преодолеть коды?
Что должны они узнать, что – почувствовать, чтобы понять, что эта жизнь с ее «сегодня», «завтра» и «через неделю» – лишь ограниченное земное явление?
На Земле нам всем дан шанс. Это – Духовное излучение Вечности.
Той Вечности, от которой мы ежеминутно и ежесекундно отворачиваемся.
Державин:
«Я царь – я раб – я червь – я Бог!»
Здесь – одна из глубоких догадок в истории искусства. Японские искусствоведы считают это стихотворение Гаврилы Романовича Державина величайшим творением мировой поэзии. Ведь все это – от червя до Бога, от раба до царя – о Человеке, о безграничности Его возможностей.
Итак, главная тайна и эксперимент Бытия заключается в том, чтобы поместить Дух в тело и дать ему испытательный срок.
Именно это имел в виду философ Иммануил Кант, когда сказал, что существуют только две истины:
звездное небо НАД нами
и нравственный закон ВНУТРИ нас.
Но сумеет ли земное тело за каких-нибудь 60–70 лет земной жизни уничтожить космический Дух?
Да или нет?
В большинстве случаев, как показывает опыт, сумеет.
К тому же ему, телу, помогут.
…И все-таки ужасно хочется отбить как можно большее количество людей у машины уничтожения Духа.
Два вступления к книге
Вступление первое. О страшном гноме
Помню потрясение детства, когда услышал «КАРТИНКИ С ВЫСТАВКИ» М. П. Мусоргского.
Главной картинкой был Гном. Но пришло и недоумение: почему музыка, которая должна изображать сказочного гнома, звучит таким жутким злом? Да, гномы могут быть разными, добрее и злее, но чтобы такое уж зло, великанское, исполински вселенское!!!
Столь же трагедийную музыку услыхал позднее у Шостаковича. Но это действительно не было о гноме – это было мировое зло, непоправимое, нечеловеческое.
Но если мировое зло у Шостаковича можно легко объяснить, зная историю, зная характер страны, в которой он жил, то откуда такое зло в сказочной музыке у Мусоргского, рассказывающей о гноме?
Озарение пришло позже: узнал о физиологической беде Мусоргского и понял: у него Гном – не сказочный персонаж, а несчастный карлик, проклинающий мир, который для него –
