постройки всех био двести лет прошло. Вот и дохнут они потихоньку.
– Откуда ты столько всего про них знаешь? – покачал головой Книжник,– Ах да – я же совсем забыл: вам, вестам, полагается знать про роботов куда больше, чем нам, кремлевским.
– Почему это?
– Да потому что, в конце концов, это все ваши роботы.
– Что значит «ваши»? – не понял вест.
– Чужеземные,– не без яду пояснил Книжник,– Удивительно, что вы сами управлять ими не можете. Как же так вышло, а?
На этот выпад Зигфрид среагировал неожиданно: лицо его исказилось злобой, налилось краской, он резко подался вперед, протягивая к зарвавшемуся мальчишке руки со скрюченными цепкими пальцами. Книжник невольно попятился, решив, что вест в сердцах сейчас прихлопнет его как муху. Вест остановился, медленно опустил руки. На его лицо вернулось прежнее бесстрастное выражение.
– Ты прав,– неожиданно согласился воин,– Хоть мы давно уже не те, с кем когда-то воевали кремлевские, а совсем другой народ. Но ты прав.
– В чем? – с опаской поинтересовался семинарист.
– В том, что нам бы полагалось больше знать о био. Ведь именно благодаря роботам нам удалось выстоять на этой враждебной земле.
– Вот как? Вы все-таки умеете договариваться с ними?
– Нет. Но, видимо, наши предки умели. Именно биороботы прикрывали посольство, пока его укрепляли, превращая в Бункер. Это было в самом начале, две сотни лет назад,– вокруг была радиация, и не утихли еще сражения Последней Войны. Наших предков, выходцев из враждебных вам стран, ненавидели люто и уничтожали беспощадно. Нас было мало, а оружия тогда было море, и каждый считал своим долгом выпустить очередь или пальнуть из гранатомета по вражескому посольству. И только био сумели тогда защитить нас, организовав мощную оборону. Потом началась ядерная зима, людям стало не до мести, да и Бункер уже был построен. Разношерстный люд, населивший его, в стремлении выжить сплотился и постепенно превратился в новый народ – вестов. И все это происходило под прикрытием союзных нам био.
– Био прикрывали американское посольство? Не знал. Удивительно, но вполне объяснимо. И что же случилось потом?
– Био ушли. Но мы уже могли сами за себя постоять.
– Но почему они ушли, если у вас все так удачно складывалось?
– Никто не знает. Наша беда еще в том, что мы слишком погрузились в проблему выживания. Мы стали хорошими воинами – но потеряли многие из наших знаний, в том числе и прежние языки. Мы, потомки разных народов, были вынуждены находить общий язык – и это был вражий, ваш язык. Историю нашей борьбы тоже никто не записывал. Да и собственную писменность спустя первые полвека весты утратили. Тогда считалось, что, в первую очередь, нужно знать язык и грамоту врага. К нам попадали пленные из местных. Мы приказывали – и они учили. Учили старших, учили детей. Дети хорошо схватывают то, что полезно. Полезен был ваш язык. Ушли из жизни старшие поколения – и языки предков стали для детей «мертвыми». Спохватились, когда прошло еще
