а именно две секунды заставляли озабоченно заерзать мужскую аудиторию и ровно через двадцать четыре часа находиться на том же канале в надежде на повторение.
Были и неожиданности. Шай никогда не поверил бы, что лучшие попки западного побережья во главе с Памелой Андерсон, выпирающие из тесных красных бикини уступят в популярности примитивной игре в слова обычных израильских школьников, так неприметно брызжущих сексуальностью, что подкопаться трудно. И вообще, пришло ему в голову, эта американская политкорректность – не что иное как погоня за рейтингом средств массовой информации: нет баланса полов – сразу падает рейтинг, ну а рейтинг… рейтинг, понятно, от чего зависит. Секс полностью завоевал рекламу, и там это уже давно бросалось в глаза, теперь же предстоял черед новостей, политического и криминального репортажа, да и всего остального. Вся штука, сказал себе Шай, в том что никто не должен догадываться об истинной причине успеха или неуспеха программы – в этом ему поможет Пнина и собственное чутье. У Дрора было потрясающее чутье на женщин, и если кто получал его благословение на участие в программе, то это считалось лучшей гарантией карьеры. Не важно, что говорили его девки, что оголяли и чем вертели, но они держали зрителя, и главным было "пройти Дрора", а такая репутация будет очень способствовать распределению программ и времени трансляций.
Старик Фрейд, дорого дал бы за такой отчет, подумал он, ведь даже судьбу правительства решила не относительная молодость претендента, не его программа и знание английского, а не что иное, как виновато кислый изгиб правого угла рта, привлекший гораздо больше женских бюллетеней, чем оттолкнувший мужских. За месяц до выборов Пнина Перах знала имя победителя, но, верная своему слову, опубликовала лишь ту информацию, за которую официально заплатили молодцы Дрора, начинающие слегка терять привлекательность. Непроницаемая Пнина, появлявшаяся день за днем на его канале, лишь однажды, как ему показалось, чуть не выдала себя, когда появилась информация об альтернативных опросах.
Был момент, когда Дрор уже хотел похоронить отчет и никогда больше не возвращаться к этой теме, но любопытство победило. Секретарша доложила, что с получасовым опозданием явился Гай Додано, или Додо, как называли его не только друзья, но и все остальные жители Израиля. Феномен Додо был особо отмечен в отчете. Тот был привлекателен? Да. Красив? Да. Но вместе с холеным медно-медальным лицом и замашками балованого мальчишки, чего недостаточно для настоящего успеха, у Додо было счастье выходящего сухим из воды гуся. Чего ему только не сходило с рук – и обросшие интимными подробностями любовные скандалы, и «левые» заработки на свадьбах, на которые смотрели сквозь пальцы, и неосторожные политические высказывания, стоившие бы карьеры любому другому. Несколько лет Додо держал абсолютное первенство по рейтингу, безраздельно владел субботними вечерами, по древнееврейской традиции имевшими место быть в пятницу вечером, и вел на канале Шая
