л свою жизнь, а теперь и вообще никак не представлял. Хорошая работа, большая зарплата, дом в Бетесде, который ему понравился – под старину, ухоженный сад. Прислуга – она же жена, она же телохранитель, она же дизайнер и тот, кто держит его от необдуманных поступков, можно сказать – почти ангел-хранитель, но до ангела чуть-чуть не дотягивает.
– Вэл, кушать пойдешь?
– Может на улице?
– Сейчас принесу.
Через 5 минут ему все равно пришлось встать и перенести свое тело на стул.
– Мне предлагают подработать, бодигардом, дня 3—4.
– Поезжай.
– А потом будет день открытых дверей, я включила наш дом в список.
– Только убери все ненужное.
– Можно на улице английский сервиз поставить?
– Ставь.
– Что с тобой?
– Ничего, просто воспоминания накатили.
– Таблетку дать?
– Лучше две. Это ведь не огурцы.
– Цукини, научили как солить. Вкусно?
– Необычно. Спасибо за обед, я пойду, полежу.
Вэл пошел в дом, заметив, что уже не хромает какое-то время, а какое – он не понял. Поднялся на второй этаж и лег на кровать. Все было сделано под старину, но ничего не скрипело и не было лишнего. Он закрыл глаза. Тихо открылась дверь, вошла Алекса, посмотрела на спящего мужчину и укрыла его плюшевым покрывалом. Сам ведь не догадался. Она еще посмотрела на него, черные с сединой волосы на подушке, белое лицо, длинные ресницы, родинка под левым глазом.
– Мой – подумала Алекса, никому не отдам, даже смерти. В груди у нее потеплело и она пошла на кухню, убирать посуду, да еще надо бы подготовиться к нашествию посетителей.
Вэл спал, но постепенно проваливался в прошлое, а память услужливо открывала запертые на замок двери, некоторые были забиты намертво, но они все равно открывались.
Какой он был в молодости – он не помнил, хотя и было это не так давно. Он обожал свою работу, лыжи, сноуборд, скейтборд и вокруг себя вообще ничего не видел. Чтобы быть на плаву, приходилось смотреть все новинки кино или даже не новинки, а то, что планируют снимать, чтобы выпустить игру раньше фильма, иногда с ним делились идеями и тогда на волне игры фильм шел на «ура», собирая немыслимые сборы Все были довольны. Почему с ним случилось ЭТО, он не знал, то ли Бог смотрел в другую сторону, то ли лимит везения был исчерпан. Очнулся он в реанимации. Врач посмотрел на него и сказал
– А тут ребята пари заключали, умрешь ты или придешь в себя.
– Ну и кто выиграл? – спросил он.
Он не помнил, что с ним произошло, но регулярные приходы ФБР, с намерением вытрясти хоть какую-то информацию. Сопоставив полученные травмы, он понял, что ничего хорошего в этой жизни больше у него не будет. Его похитили несколько человек, держали в каком-то погребе, насиловали и били. Помимо внутренних разрывов занесли заразу и из-за антисанитарии началось заражение. Правую ногу собирали по кусочкам, мотивируя, что отрезать всегда успеем. На все вопросы он мог отвечать только «не помню», но подспудно где-то внутри стал вселяться страх перед мужчинами, особенно, которые здоровее его. Когда произошло превращение его в дебила, он так и не смог понять. Все напоминало кошмарный, непрекращающийся сон, из которого нет выхода. Он терпеть не мог, когда к нему прикасались или подходили слишком близко, он закатывал истерику по любому поводу, организм способствовал, как мог – давление зашкаливало, он мог упасть в обморок где угодно. Из его знакомых никто не знал, что с ним случилось, только то, что избили и проломили голову. Ему пришлось продать часть акций, оставив за собой контрольный пакет. Через полгода, хромая по психушке, он понял, что больше не сможет работать. Память возвращалась и он вспоминал лица насильников, имена, информацию, все что мог, но не мог общаться с людьми и терпеть их прикосновения. Все врачи у него были женщины. Потом он долго торговался за оставшиеся акции, помимо крупной суммы он получил долю от продаж. Оставалось только подать на инвалидность. Он купил квартиру в большом доме, но там был буфет, ресторан и другие службы, его устраивало. Он нашел себе работу рядом с домом и ходил туда пешком, все привыкли к его хромающей походке. Он ни с кем не общался, если и разговаривал, то на расстоянии метра. Про спорт можно было забыть. Так медленно тянулось время. Ужинать он предпочитал в ресторанах в центре города, домой можно было доехать на автобусе, потом читал и спал, больше ему ничего не хотелось. Были мысли покончить с собой, но он как-то не вдохновился. Еженедельные походы к психиатру и пачка таблеток – весь его круг. Когда же это началось… Наверное, когда его терапевт послала его к хирургу. Хирург был мужчина. Вэл уперся и сказал
– Не пойду.
– Но он
