он же уехал давно!
Поняв, что тонкой беседы у нас не выйдет – по причине беспросветной тупости собеседницы, – и решив, что я все равно не в состоянии оценить изящество его словесных оборотов вследствие слабого владения английским языком, он махнул рукой и перешел к существу дела.
– По вашей милости полиция прикрыла одно из моих заведений. – Я наморщила лоб. – Бордель, – пояснил он.
– А! – радостно воскликнула я. Ну, наконец-то до меня дошло! А я-то думала!
Бородатый моей радости отнюдь не разделил. Он смотрел на меня с нехорошим сомнением во взоре.
– Я поняла! – поспешила я заверить его.
Сомнение в его взгляде не исчезло. Вздохнув, он грустно покачал головой и приказал кого-то позвать. Через секунду на пороге появились мои похитители.
Ну, вот. Кажется, он понял, что мы с мужем сделали это не со зла, и я наконец-то смогу улететь домой. Я приветливо улыбнулась сообразительному боссу и, подхватив поудобнее сумочку, приготовилась попрощаться с ним.
Владелец домов терпимости строго взглянул на своих подручных и задал, на мой взгляд, совершенно уместный вопрос:
– Вы по дороге ее по голове не били?
– Нет, – честно ответил тот, что ехал на пассажирском месте. – Только под дых, – он красочно изобразил удар снизу.
– Свободны.
– Напрасно вы их отпустили! – возмутилась я. – Между прочим, удар в живот – это тоже очень больно! Не говоря уже о том, что женщин бить – вообще низость.
Справа от дивана послышалось чье-то всхлипывание, и один из приближенных босса согнулся пополам.
Сам шеф едва заметно ухмыльнулся, и это послужило сигналом к безудержному ржанию всех присутствовавших в зале отморозков.
Что-то подсказало мне, что ржут они надо мной.
– Знаете, – с достоинством сказала я, – мне непонятна причина вашей столь бурной реакции! Поэтому просто отвезите меня в аэропорт.
– Увы, мадам, должен вас огорчить, – все еще гаденько улыбаясь, обратился ко мне лощеный бандюга. – Вы не покинете сие заведение до тех пор, пока ваш муж не возместит мне финансовые потери, понесенные мною в связи с вашей бурной деятельностью!
– Хорошо, назовите сумму. Я сейчас же позвоню ему, и мы немедленно уладим этот вопрос, – перешла я на деловой тон. – Нечего из меня клоуна делать!
– Думаю, вы не вполне отчетливо представляете себе размеры убытков, понесенных мною и моими компаньонами, к тому же не надо забывать и о моральном ущербе, – уже без всяких ухмылок проговорил он.
– Так о какой же сумме идет речь? Десять тысяч? Сто?
– Я навел справки о состоянии вашего мужа, о его вложениях, об имуществе, – видимо, на моем лице промелькнул некий оттенок самодовольства, потому что он счел нужным добавить: – В том числе и в России.
Я загрустила. Мне казалось, что все, происходящее на территории нашей отчизны, – тайна за семью печатями для любого иностранца.
