она спрашивает меня, имею ли я к ней какое-то отношение.
Я пожимаю плечами.
Она приподнимает бровь.
Я подмигиваю ей.
Она улыбается.
Иногда нам не нужно ничего говорить, чтобы друг друга понять.
Так было не всегда. В начале наших отношений мы проводили за разговорами целые ночи, как все молодые влюбленные пары. Я рассказывал ей свои истории. Постепенно, смакуя – потому что я, наконец-то, нашел человека, который находил их очаровательными. И который находил очаровательным меня.
В конце концов, Миллисент узнала все мое прошлое, и мы стали обмениваться только новостями. Я бомбардировал ее эсэмэсками, описывая мельчайшие подробности своего дня. Она присылала мне забавные картинки о том, как проходил ее день. Я никогда никого не узнавал настолько хорошо, как узнал Миллисент, и никогда не делил ни с кем так свою жизнь. Это продолжалось и когда мы поженились. И даже в браке, когда Миллисент была беременной Рори.
До сих пор помню первую вещь, о которой я жене не рассказал. Я имею в виду первую важную вещь. Это была машина. У нас их было две. Автомобиль Миллисент был новее моего – я ездил на допотопном старом грузовичке, в котором умещалось все мое теннисное оснащение. Когда Миллисент была на восьмом месяце беременности, мой грузовичок сломался. На его ремонт требовалась штука баксов, а у нас таких денег не было. Те деньги, что у нас имелись, мы откладывали на детскую кроватку, коляску и кучу подгузников, которые нам в скором времени должны были понадобиться.
Я не хотел расстраивать Миллисент, не хотел, чтобы она волновалась. И я сделал выбор. Я сказал ей, что грузовик поломался, но не так серьезно, как было на самом деле. Чтобы оплатить ремонт, я открыл новую кредитную карту – только на свое имя.
Мне потребовалось больше года, чтобы выплатить кредит, но я ни разу не проговорился о нем Миллисент, и другими своими заботами я ее тоже не грузил.
А потом мы перестали обсуждать мелочи. У нас появился сначала один ребенок, затем второй. И хлопот у Миллисент заметно прибавилось. Ей уже было не до забав, и она больше не придавала значения пустяковым деталям, а я прекратил докучать ей подробностями о своих клиентах. Мы оба перестали спрашивать, перестали вдаваться в подробности и сосредоточились на основных моментах нашего бытия. Так и сейчас.
Иногда нам довольно улыбки или подмигивания.
16
За двадцать четыре часа Оуэн Оливер Рили становится притчей во языцех. Его лицо мелькает во всех местных новостях и на веб-сайтах. Мои клиенты только о нем и говорят. Те, кто родом из других мест, желают узнать как можно больше подробностей. А здешние не могут смириться с мыслью, что он действительно вернулся. Кекона, местная сплетница, упивается всеобщим вниманием.
Несмотря на то, что она родилась на Гавайях, Кекона прожила в Вудвью достаточно долго, чтобы узнать все наши легенды, мифы и «знаменитостей» с дурной славой. Но она не поверила, что Оуэн Оливер вернулся ни на секунду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен
