style="font-size:15px;"> – Здесь рядом уже, десять метров.
Круглов двинулся вдоль забора, остановился, стал вглядываться в землю под фундаментом.
– Что ищешь-то?
– Тут были шаги… – растерянно сказал он.
– Шаги?
– То есть следы, – поправился Витька. – Вдоль всей стены. Как раз напротив моей комнаты. Вот прямо здесь!
Он указал пальцем в землю.
Сомёнкова поглядела на грязь с сомнением. Никаких следов. Обычная глина, размытая дождем, возле заборов всегда такая грязь, пластиковых бутылок здесь только вот не хватало.
– Здесь все истоптано было! – сообщил Круглов. – Все-все!
Он поглядел на нее безумными глазами, под одним синяк.
– Ты сегодня спал вообще? – спросила Сомёнкова.
– Немного… Возле рассвета… Слушай, как я мог уснуть, если у меня всю ночь шаги возле забора, а?
– Ну, мало ли кто возле заборов шляется? – пожала плечами девушка. – Пьянь какая-нибудь.
– Пойдем, я тебе покажу.
Парень направился к дому. Анна потащилась за ним, хотя на самом деле ей хотелось к себе. Не в этот трехэтажный особняк, а в свою двухкомнатную хрущевку.
Дверь в дом оказалась закрыта, Круглов долго брякал ключом, отпирая замок. А потом еще один замок. Сомёнкова переминалась рядом. Наконец дверь отворилась.
В холле остро пахло химией. По стенам извивались красные узоры, и кое-где уже зацветал грибок, в углах отклеивались обои, паркет под ногами встопорщился и немилосердно скрипел. На полу валялись скомканные газеты, очень много. Мебель отодвинута от стен и стоит кое-как, некоторая на деревянных чурбаках – чтобы не размокала. В потолок смотрят красные, похожие на бочки тепловые пушки.
– Что это здесь…
– Потоп, – ответил Круглов. – Труба лопнула, горячей водой все залило. Разгром, короче. Надо ремонт делать.
– Да… – сочувственно кивнула Аня. – Нас в этом году тоже заливали. И в прошлом. Нас вообще часто заливают, мы и обои уже не клеим. А тихо что так? Где Федул, где все?
– Отец мать в больницу отвез. Федька спать перестал. Не спит, и все, орет как ненормальный.
– Почему?
Он не ответил.
Они поднялись наверх по поющей лестнице, на ступенях которой по краям уже начала заводиться зеленоватая плесень. В комнате Круглова разрушений оказалось даже больше. И сами они были масштабнее как-то, наверное, на фоне небольшого размера помещения. Стены покрывала неприятного вида бурая короста, возникшая от смешивания обойного клея с водой, короста поблескивала влажностью и походила на живую. Кирпичи, покрывавшие железную печь, были расковыряны и валялись на полу в беспорядке, сама печь покрылась ржавчиной и походила на пузатую цистерну, забытую на железнодорожных путях. Потолок странным образом деформировался, выгнулся вниз, надулся полуметровым, весьма угрожающим пузырем.
– А это что? – кивнула Сомёнкова.
