ей мочевой пузырь с помощью массажа – душераздирающее зрелище, особенно если вы смотрите, как этим занимается ваш единственный родственник.
Я сказал Стивену, что с деловой точки зрения ему следует подвергнуть несчастное животное эвтаназии. Из-за этого разгорелся жуткий скандал, хотя, по-моему, было совершенно очевидно, что если человек регулярно тискает у порога своего дома полудохлую псину, мало кому захочется брать у него уроки музыки или спрашивать, как излечиться от полоумия.
– У моей горы пока нет имени, – сказал ему я. – Слушай, а назову-ка я ее в твою честь! Пускай она будет ЛЫГОН-гора! – Семейная шутка – акроним, означающий “Лысый и говна нанюхался”. Стивен начал терять волосы сразу после двадцати лет, а его вздернутый кверху нос придает лицу брезгливое выражение, как будто он все время страдает от дурного запаха.
Стивен испустил сухой смешок.
– Давай-давай. Ладно, пока.
– Стой. Я пришлю тебе фотки своей хижины. С электричеством от ветряной мельницы. Ты такого в жизни не видал. Приезжай, сам посмотришь.
– А как же Чарлстон? Как Аманда?
Я выплюнул на ладонь лаймовую корочку и подбросил вверх, чтобы проверить, не клюнут ли на нее летучие мыши. Они не клюнули.
– Без понятия.
– Шутишь? Что у вас стряслось? – В его голосе появилась профессиональная докторская солидность. Вопли насилуемого тамбурина на заднем плане стали затихать.
Я не стыжусь признаться, что переживал тогда не лучший период. Меня, как и множество других опытных и уважаемых людей, застали врасплох внезапные потрясения на чарлстонском рынке недвижимости. Мне пришлось занять некоторую сумму наличными у своей бывшей невесты, богатой женщины, которая не думала о деньгах, пока никто не трогал ее кошелька. У нас начались трения, и свадьба расстроилась. Последние свои средства я употребил на покупку холма, на чьей гордой вершине находился в настоящий момент. Четыреста акров плюс домик, почти достроенный стараниями моего замечательного соседа Джорджа Таббарда – кстати, он же и продал мне землю. Единственной неприятностью было то, что предстояло провести здесь год – но следующей осенью я планировал разбить участок на куски, распродать их, уклонившись от грабительского налога, который в этом штате драли с нерезидентов, и пуститься в новое житейское плавание с парусами, туго надутыми ветром прибыли, и загородным домиком в придачу.
– Ничего не стряслось, – ответил я. – Она была туговата на ухо, и из дырки у нее попахивало. Зато мне достался за гроши отличный ломоть девственной Америки. Так что валяй, приезжай.
– Мне сейчас не очень удобно, – сказал он. – Да и билет дорогой. И вообще, Мэтью, у меня клиент! Давай после поговорим.
– Плевать на билет, – сказал я. – Лети за мой счет. Приглашаю тебя в гости.
Честно говоря, я не собирался делать такое предложение. На банковском счете Стивена
