Работал последние дни, уходил на пенсию, поэтому и подарил. Вы его знаете?
– Он был мотористом на моей машине. Разве на заводе некому было его передать? – Значит, некому. Там сейчас приборами двигатели тестируют. Нам бы в полк один такой прибор, можно не допускать такого, – кивнул в сторону самолёта Беркутова.
– Возьми на заметку, – генерал повернулся к зампотеху, – узнай всё подробно. Потом доложи… Ты мне уже третий раз на заметку попадаешься, – это ко мне, – я с тобой ещё за стойку шасси не рассчитался. Тогда нельзя было, но я не забыл. Сколько ты уже прослужил?
– Полтора года.
– Хватит. С завтрашнего дня, ты старший лейтенант, досрочно.
– Служу Советскому Союзу!
– Кстати, ты почему в поликлинику не приходишь?
– Служба, товарищ генерал!
– Правильно! Только дяде Мише напиши и от меня привет передай.
– Есть написать!..
Подъехал тягач, отбуксировали машину в ТЭЧ. Начали замену двигателя. К утру всё было готово – самолёт встал на крыло.
Я сам хотел написать дяде Мише, но адреса его у меня не было. Не мог же я сказать об этом генералу. Тем не менее приказ надо выполнять.
Не долго думая, вместо домашнего адреса, я написал на завод, в сборочный цех, на участок контроля. Дяде Мише.
Через месяц мне пришёл ответ. Из сборочного цеха. От начальника участка.
Извиняясь, что прочитали моё письмо, с прискорбием сообщали, что дядя Миша скончался полгода назад и похоронен на городском кладбище, рядом со своей женой. Родственников его не нашли и просили сохранить стетоскоп не только как память о нём, но и о его жене – дядя Миша хранил его в память о ней. В конверт была вложена его фотография на последнем юбилее.
В местной фотографии заказал копию этого фото. Когда заказ выполнили, пробился на приём к комдиву. Показал письмо и предложил ему фотографию. На память. Я видел, как омрачилось лицо генерала. Фотографию он взял…
Похоже, что тётя Клара была права. Вопрос комдива о поликлинике, быстрее всего, не был случайным, значит он был в курсе наших взаимоотношений. Что означало его «Правильно» – что не хожу, или, что «Служба»? Можно было допустить, что моё досрочное повышение, могло быть не случайным, не без помощи Людмилы. Но тогда и насчёт Сони, тётя Клара могла оказаться права. Я понимал, что для этого у неё есть основания, иначе она не стала бы меня предупреждать. Я совсем растерялся. Неопределённость во взаимоотношениях терзала и выводила меня из себя …
Новый техник «беркутовского» самолёта, старший лейтенант Кузмичёв, неплохой, в общем, парень, добросовестный, аккуратный и ответственный, но, как говорится, глаза у него не горели. Единственное, чем он занимался с огромным желанием – вооружением. Я видел, с каким удовольствием он возился с пушкой и пулемётами, занимаясь с ними всё свободное время, хотя ими должна заниматься команда оружейников – он их просто не подпускал к ним…
Разговорились… Оказалось, по специальности – он оружейник. Одно время считалось,
