Продолжив начатое, они решили слегка поразвлечься.
– Борис, ты доложил майору? – сурово спросил Кнопенко.
– О чем? – Паланов, как исполнительный курсант, сидел за столом, не отрывая глаз от «Устава караульной службы».
– О том, что ты агент ЦРУ? Имей в виду, явка с повинной облегчит твою участь. В противном случае, даже расстреливать не станут: бросят заживо в печь крематория, как Лазо. Именно так теперь поступают с предателями! Пепел – в сортир и – вся «династия»!
– Зачем вы опять мня обижаете?
– Тебя еще никто пальцем не тронул!
– Ну, что я вам сделал плохого?
– Считаешь предательство – это пустяк!? Молчишь? Нечем крыть?
Паланов по-прежнему смотрел на раскрытый устав. Но лицо его налилось кровью. Отяжелевшая голова давила на верхний позвонок, который назвался «Атлантом», – пришлось, поставить локти на стол и подпереть голову.
– Может быть, я мешковат, – произнес он чуть слышно, – и бегаю плохо. И медленно думаю. Но не торопите меня. Я найду, что ответить.
– Найди, Боренька, найди, дорогой! А то совсем худо будет! – Кнопенко прыгал за его спиной, забегая то слева, то справа. Он умел цепляться и нагнетать панику.
– Скажите, зачем вы терзаете мою душу?
– Бог ты мой!? У тебя есть душа?! Поздравляю!
– Что я вам сделал дурного?
– А ну, смотри на меня!
– Зачем?
– Хочу, чтобы ты смотрел мне прямо в глазу!
– Но я не хочу.
– Почему же!?
– Когда людям смотрят в глаза, они начинают звереть
– А ты что, испугался?! Или хочешь меня испугать?
Что ты, падла, надумал? Стой! Я, кажется, понял! Поцаны, я его раскусил! Знаете, что он придумал? Сейчас на своих полусогнутых он подбежит к пирамиде, возьмет автомат, вставит рожок, передернет затвор и… загонит всех нас под стол! Ай да Паланов! Ай да сукин сын! Браво!
Но для начала, мы загоним туда его самого!
– Ату его! – предвкушая веселье, зашумела бодрствующая смена. – Загоняй!
Кнопенко шагнул в «оружейную комнату», а Паланов, отказываясь смотреть на происходящее, обхватил голову ладонями.
Из коридора донеслось клацанье: задира на ходу вставил магазин и передернул затвор. «Встать! – скомандовал он, приближаясь к Паланову. – Слышишь ты, мокрица, тебе говорят!»
– «Как вы сказали: «Мокрица»?!» Вам нравится это слово? – тихо спросил Паланов, не повернув головы.
– А тебе, не нравится?
– Главное, чтобы вам нравилось.
– Не понял! Повтори, что сказал!
Паланов не успел повторить: вмешался сержант-разводящий: «Слушай, Кнопка, ты бы оружие на место поставил. С этим не шутят.
– А я не шучу!
– Курсант Кнопенко, сдать оружие! – надвигаясь,
