локтя в костре. Вешкин сморщился, понимая, что пламя пожирает уже не только ткань куртки убитого, но и плоть. Если бы сталкер был еще живой, то от боли начал бы корчиться и орать. А так… покоился мужик на горячей земле и не подавал признаков жизни или беспокойства.
– Ишь, как я четко слупенил его! – Довольный Гресько присел рядом с телом, бегло осмотрел результаты своего выстрела. – Кровяки сколько… Прям между лопаток всадил ему. Даже рюкзак не спас. Насквозь. Кстати, чо тут у нас?
Снайпер без зазрения совести ловко развязал узел, раскрыл горловину рюкзака, налобным фонариком осветил его внутренности и разочарованно прошипел:
– Вот же гадство! Ты гля… был артефакт – и нет его. И аптечку пробил, и арт. Одна жижа зеленая от него… Тьфу! Склизко. Никак спайку нарушил разрывной?!
– Да брось ты его! Вон другой сидор, полнехонький, – подсказал Вешкин, приближаясь к костру. – Забирай, и валим. Времени в обрез. Летеха нас закопает за опоздание.
Гресько кивнул, продолжая осматривать убитого им сталкера, но в отличие от напарника не морщился при виде обгорающих в огне пальцев мертвеца и тлеющей кожи на его запястье. Шпик сноровисто обшарил покойника, выудил нож «Касатка», сорвал с мощной, почти борцовской шеи сталкера веревочку со сверкающим амулетом, поднялся с корточек, забирая тяжелый вещмешок.
– Татуированный ты мой! – сказал сержант, криво ухмыльнулся и пошел в сторону. – Чок, все, валим. Нема тут больше хорошего. Забери «калаш», костер пусть горит себе. К утру шашлык от сталкерюги останется.
Вешкин согласно кивнул, прихватил трофейный АК-103 и направился вслед за товарищем. Бросил прощальный взгляд на убитого: коренастое телосложение, истоптанные, видавшие виды берцы, потертая рыбацкая куртка, камуфляжные штаны, разодранный рюкзак на спине. Взглянул и забыл.
Бойцы растворились в темноте, окутывающей поляну, и уже бегом припустили по тому пути, которым добрались сюда. Ведь он уже был проверен.
Вскоре они благополучно достигли речушки и мостика, возле которого их ждал отряд.
– Сталкер «двухсотый». Вот сидор, я его не смотрел, считаю, что вы, товарищ старший лейтенант, первым должны оценить хабар. – Сержант Гресько протянул вещмешок командиру, попыхивающему сигаретой, спрятанной, чтобы не светиться в темноте, в кулаке.
– Молоток! Верю. Разделим по-братски. – Долгушин затушил о край берца окурок, присел рядом со снайпером и стал развязывать сидор. – Документы сталкера глянул или КПК его прихватил?
– Э-э… – Шпик нахмурил лоб, улыбка с его лица медленно сползла. – КПК неликвид, его пулей пробило в заспинном рюкзаке, а доки, поди-ка, в сидоре лежат.
– Точно сталкер? Не ошибся? – как бы между прочим бросил старлей.
– Командир, обижаешь! – Сержант выпятил нижнюю губу, обкусанную до крови. – Чок, скажи же…
– Так точно, товарищ старший лейтенант! Сталкер, – добавил Вешкин, следя за манипуляциями офицера. – У него прикид сталкерский, и наколки на шее
