упрямо смотрела в окно.
– Но ты сама знаешь – я ей не мама. Я твоя мама. А еще я хочу знать… – Она замолчала на середине фразы, словно у нее комок встал в горле.
– Знать что?
– Хочу знать, вернешься ли ты. Хочешь ли ты жить.
Слеза покатилась по щеке Нур, и она ее не стерла.
– Моя девочка, – тихо сказала Нур, все еще не глядя на меня.
Я не поняла, говорит ли она обо мне или о Сири. Я одним глотком осушила рюмку. Пульс стучал в ушах. Поднявшись, я подошла к Нур, которая так и сидела, глядя в окно. Я крепко поцеловала ее в голову, туда, где начала прорастать незакрашенная седина, и было похоже, что она в парике.
– Увидимся через несколько дней, Нур.
Я вышла в прихожую, поскорее оделась, сбежала вниз по лестнице и дальше, на улицу, где меня вырвало в урну.
На следующее утро я уехала еще до рассвета. Такси причалило к тротуару. Мелкие снежинки плясали в воздухе, пока шофер, пыхтя, грузил мои сумки в багажник. Я боролась с желанием повернуться и сфотографировать дом, словно собиралась уезжать очень, очень надолго.
Водитель вырулил из города и отвез меня в порт, к большой промышленной пристани. Какое-то время он кружил между контейнерами и складами и наконец остановился перед пирсом с запертыми воротами. Вытащив из багажника мои сумки, он поставил их на землю, но прежде чем я успела спросить, должна ли я заплатить или расписаться в квитанции, он запрыгнул в машину и уехал. Я стояла в одиночестве, соображая, куда идти, и тут увидела, что ко мне с той стороны ворот направляется человек в форме. Человек молча отпер висячий замок, скреплявший толстые цепи на воротах, и впустил меня. Оглядевшись, я увидела на одном из столбов камеру наблюдения – видимо, благодаря ей мое появление и не прошло незамеченным. Белый снежок ложился на землю тонким слоем – как сахарная пудра, и когда мы пошли по пирсу, я обернулась и посмотрела на свои следы. Снова начался снегопад.
В дальнем конце пирса виднелся серый катер, по виду армейский, а на причале я узнала тощий силуэт секретаря. Женщина рядом с ним, как я поняла, и была врачом Катериной Иванович. Она оказалась моложе меня, моложе, чем я ожидала; светлые волосы стянуты в простой узел, темные, как горошины перца, глаза на открытом лице, практичный спортивный стиль, с плеча свисает рюкзак из водоотталкивающей ткани. Несмотря на промозглое утро и мутный рассвет, женщина выглядела бодрой – пионервожатая на пути к приключениям в шхерах. Я еще острее ощутила свои помятости после сна и морщины. Когда я представилась, женщина решительно пожала мне руку.
– Здравствуйте, Анна. Я – Катерина. Зовите меня Катя.
Мы пожали друг другу руки, и она взглянула мне прямо в глаза; по тому, как она повторила мое имя, когда я представилась, я поняла: она привыкла быстро располагать людей к себе. Несколько масонское приветствие врача, психолога и священника. Интересно, на какой крючок они ее поймали, почему она согласилась на это задание? Секретарь щелчком отправил окурок в воду и плотнее запахнулся в свое серое пальто.
– Ну, пора отплывать. Подробности – во время переправы. Она займет пару часов,
