быстрым движением сгреб доллары в свой карман. Я неторопливо запихнул монету в бумажный конвертик и положил ее в свое портмоне. Сделка состоялась. Судя по всему, сегодня я буду с хорошей прибылью. Но какой-то нехороший червячок, угнездившийся где-то под сердцем, не позволял мне порадоваться удаче. Нужно было заморить его, гада, быстро и решительно.
– Что ж, – сказал я, – нужно обмыть это дело. Я угощаю. Не возражаешь?
– Спрашиваешь…
Клипер мгновенно повеселел. У него была легкая натура. О деньгах, которые проплыли мимо него, он через какое-то время вспоминал как о прошлогоднем снеге.
Я понял, что голоден, как волк, только тогда, когда официант принес наш заказ. Мой совершенно опустошенный желудок взбунтовался мгновенно, как демократ-либерал, которому при разгоне несанкционированной демонстрации милицейский конь наступил на главную мужскую принадлежность.
У Клипера глаза полезли на лоб, когда он увидел, с каким напором я набросился на еду.
– Ника, тебя что, морили голодом? – спросил он осторожно.
– Нет, – ответил я. – Надо мной ставили эксперимент.
– Извини, не врубаюсь…
– Чтобы добраться до моих мозгов, мне промыли желудок.
– Все равно ничего не понял. Ты говоришь загадками.
– Какие там загадки… Моего соседа-банкира с нижнего этажа замочили вчера вечером.
– Что ты говоришь!
– Ну… А чему ты удивился? Забыл, что ли, как лет десять назад хоронили бизнесменов и братков почти каждый день.
– То было тогда…
– Да, было тогда. Но метастазы до сих пор остались. Соседа буквально размазали по полу и по стенкам. Меня сводили в его квартиру на «экскурсию». Везде кровь… Бр-р! – Я содрогнулся и торопливо залил неприятное воспоминание рюмкой водки.
– Теперь я понял твой пассаж насчет промывки желудка. Менты трепали?
– Ну да.
– И что?
– А ничего. По-моему, опер подозревает, что у меня были причины разобраться с соседом.
– Он что, дурик? У тебя не та профессия.
– Мой покойный сосед был очень шумный и часто устраивал тарарам. Похоже, мент будет поднимать всю мою подноготную: не состою ли я в каком-нибудь национал-большевистском объединении, не числюсь ли на учете в наркодиспансере, не водятся ли за мной грешки по части различных сексуальных извращений… А еще оперу кажется, что я ненавижу богатеев.
– А ты что, пылаешь к ним любовью?
– К ним – нет. К их богатству – да. Вот такой я нехороший.
– Ты и так не бедно живешь.
– Ага. По сравнению с тобой.
Клипер невесело ухмыльнулся и ответил:
– Это точно… Что-то в последнее время фортуна начала обходить меня стороной.
– Ты не догадываешься, почему так?
– Только не надо меня лечить нравоучениями!
– Я
