Африке. Телефонная сеть почти не работала, а звонить врачам, чтобы сообщить им о его приезде, не казалось целесообразным. Моне все еще мог идти, и ему нужно было добраться до Найроби. Его посадили в такси до аэропорта, и он сел на рейс авиакомпании Kenya Airways.
Горячий вирус из тропического леса может выжить в пределах двадцатичетырехчасового полета на самолете из каждого города на Земле. Все города Земли соединены авиамаршрутами, сплетающимися в единую паутину. Как только вирус попадает в эту сеть, он может выстрелить в любом месте всего за день – Париж, Токио, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, везде, где летают самолеты. Шарль Моне и та форма жизни, что была в нем, попали в сеть.
Лететь предстояло на самолете Fokker Friendship с пропеллерами, местном самолете, вмещающем 35 человек. Самолет завел двигатели и взлетел над озером Виктория, голубым и сверкающим, усеянным рыбацкими каноэ. «Friendship» развернулся и направился на восток, поднимаясь над зелеными холмами, покрытыми чайными плантациями и небольшими фермами. Самолеты местных маршрутов, летающие над Африкой, часто забиты людьми, и этот борт, вероятно, был полон. Самолет поднимался над полосами леса и скоплениями круглых хижин и деревень с жестяными крышами. Земля вдруг резко обрывалась, уходя вниз полками и оврагами, и меняла цвет с зеленого на коричневый. Самолет пересекал Восточную рифтовую долину. Пассажиры смотрели в иллюминаторы на то место, где родился человеческий род. Они видели пятнышки хижин, сгрудившихся в кольцах тернового кустарника, и следы скота, расходящиеся от хижин. Пропеллеры застонали, и «Friendship» пронесся по облачным улицам, рядам пухлых рифтовых облаков, и начал подпрыгивать и раскачиваться. Моне затошнило.
В самолетах местных линий сиденья узкие и тесно прижаты друг к другу, и заметно все, что происходит внутри салона. Кабина плотно закрыта, и воздух рециркулирует. Если в воздухе есть какие-то запахи, они чувствуются. Невозможно не обращать внимания на человека, которому плохо. Он сгорбился в кресле. С ним что-то не так, но точно сказать, что происходит, нельзя.
Он прижимает ко рту бумажный пакет. Он сильно кашляет и что-то отхаркивает в пакет. Пакет раздувается. Возможно, он оглядывается по сторонам, и тогда видно, что его губы испачканы чем-то скользким и красным, смешанным с черными пятнышками, будто он жевал кофейную гущу. Его глаза рубиново-красного цвета, а лицо – лишенная выражения масса синяков. Красные пятна, которые еще несколько дней назад были небольшими звездообразными отметинами, расширились и слились в огромные, бесформенные фиолетовые тени; вся его голова стала черно-синей. Мышцы его лица обвисли. Соединительная ткань на лице растворяется, и лицо, кажется, свисает с костей, словно отделяясь от черепа. Он открывает рот и с трудом дышит в пакет, а рвота продолжается. Она не прекращается, и он продолжает извергать жидкость еще долго, несмотря на то что его желудок уже должен был быть пуст. Пакет до краев наполняется веществом, известным как vomito negro, или черная рвота. Она на самом
