папе, поможет, поможет…
Утром необходимо было ее освятить, так как вечерним поездом она должна была ехать к папе, на свою малую родину, в красивейший, небольшой, но очень дорогой для нее город, в котором она родилась. Освящение могут провести в любом Храме, подумала она, поэтому и направилась в ближайший, тот, который находился рядом с домом. Однако, каково было её удивление, когда оказалось, что в будний день служба происходит по особому расписанию и никого из священников уже нет. Время неумолимо шло вперёд, а дело было не завершено до конца, и это сильно ее волновало. Настенька поехала в тот самый Собор Казанской Божьей Матери и, пока ехала, чувствовала, как какая-то часть ее летит впереди, вырвавшись из тела, желая ускорить материю. Но все в физическом мире подчинено законам, неподвластным вырвавшемуся невидимому «я».
Подобное произошло с ней еще раз, но об этом чуть позже. Примчавшись в Собор, она поняла, что буквально на считанные минуты прибудь позже, никого уже не застала бы, так как утренняя служба уже заканчивалась. Она подоспела на последних ее словах, после чего Отец Игорь благословил прихожан крестным знамением. Со своей драгоценной Иконой, именно таковой она для нее была, стояла Анастасия в ожидании подходящего момента, чтобы подойти. Пока она везла ее, настолько бережно ее держала, аккуратно уложенную в пакете, что прохожие невольно расступались, словно понимая, какая там ценность, и давали пройти.
Она подошла к Отцу Игорю. Да, это был другой священник, и Настя была взволнована ещё сильнее, чем в тот раз, когда просила благословения. Она достала из пакетика свою Икону и попросила ее освятить. Отец Игорь взял ее в свои руки, сказав при этом:
– Что же вы ее вниз головой положили, так ведь нельзя.
– Нет, все совсем не так, она лежала у меня на дне пакета в горизонтальном положении. – успела сказать Анастасия.
Эта небольшая словесная дуэль, встревожила её ещё сильнее, стало ясно, что этот батюшка очень строгий. Но он взял Икону и ушёл в Алтарь. Его не было минут десять, и это была целая вечность. Она стояла в ожидании с ощущением, что над ней совершается суд, боясь, что она, сама того не зная, нарушила Каноны и ей вернут сейчас её работу с отказом. Но вот, наконец, из Алтаря вышел иерей, Отец Игорь, держа в руках дорогую для Натальи вещь. Пока он не подошел, не знала она ещё, в ту секунду, могла ли она называть ее, эту вещь, это художественное произведение, этот рисунок, – Иконой. Подойдя к ней, Отец Игорь начал беседу, продолжая держать ее в своих руках:
– Где вы учились писать Иконы? – спросил он.
Настенька была удивлена его вопросом, но честно ответила:
– Нигде.
Этот ответ, видимо, удивил его не меньше.
– Как – нигде? – спросил он, обдумывая что-то дальше про себя. – Вы, что, сами Икону написали? – недоумевал он.
Внезапно
