что теперь?
– Ждать ночи.
– Отлично. – Иван сглотнул, видимо, тоже пить хочет.
Оказывается, есть и в лягушачьей жизни свои преимущества: подпрыгнула, слизнула три капли с ближайшего листочка – и жажды как не бывало. Лисса так радовалась, что окатила мужа (или правильнее все-таки пока жениха, раз обряд все равно не действителен?) водой, скопившейся на листьях после дождя. Вон как морщится, не нравится, что ледяные капли за шиворот попали.
Затаившись в зарослях, разношерстная компания решила переждать, пока народ разойдется. Улица хоть и не центральная, но довольно-таки людная. Как назло, сейчас на стоянке у общежития было припарковано несколько машин. Парни и девушки, распахнув двери легковушек, слушали музыку, пили пиво и громко смеялись, обсуждая какой-то кинофильм. Видимо, только что вернулись с просмотра.
Истоптав всего Ванюшу, Лисса нашла уютное место в складках теплого плаща и, загребая лапами, укрылась просторной накидкой как одеялом. Тепло, хорошо, можно и поспать. Все равно разбудят, когда настанет время штурмовать общагу.
Невдалеке тихо переговаривались дружинники, обсуждая сложившуюся ситуацию. Лисса зевнула. Ничего интересного, обычные хозяйственные проблемы: чем кормить ораву молодцов, где достать другую одежду, чтобы от окружающих не отличаться, где найти такое жилье, чтобы всех вместило, а любопытных соседей поблизости не было.
– Странная ты девушка, Василиса. – Теплые пальцы прошлись по ее спине, вырвав из полусонного состояния.
– А? – Она очумело уставилась на царевича. Чего это он? Не заболел, часом?
– Не кричишь, не плачешь, не проклинаешь нас с Кощеем. Вообще ведешь себя так, будто ничего не случилось и превращение из девушки в лягушку для тебя – обычное дело.
Сонливость как рукой сняло. Лисса вскинула голову, заглядывая в лицо Ванюши. Нет, не жалеет, просто не понимает ее реакцию. Это хорошо. Услышь она в его голосе хоть каплю жалости, и царевича ждала бы встреча с жабой-ниндзя: все зубы повыбивала бы.
– Если я буду плакать, это что-нибудь изменит?
– Нет. Колдовство необычное. Я такого раньше никогда не видел.
– Тогда зачем трепать нервы себе и людям? – Она попыталась пожать плечами, чтобы продемонстрировать царевичу, что полностью равнодушна к своей нелегкой участи, но в исполнении лягушки это движение оказалось похоже на предсмертные судороги. Ванюша не на шутку испугался.
– Тебе плохо? – Он схватил ее за лапку и начал тыкать пальцем под ребра и в брюшко, проверяя, жива она или уже издохла. – Василиса, не молчи, скажи хоть слово!
– Щекотно! – Давясь смехом, Лисса брыкалась и лягалась, отпихивая от себя «реаниматора».
– Уф-ф, напугала. – Ванюша облегченно выдохнул и, завернув ее в краешек плаща, прижал к груди.
– Х-р-р… хе-е-е… – захрипела Лисса. – Отпусти, раздавишь.
– Что
